Нищие пели:
— Тёмен, ох тёмен лес!
Нищие пели:
— Сброшен последний крест!
Бог из церквей воскрес!
Марина Цветаева, 4 сентября 1922
— Тёмен, ох тёмен лес!
Нищие пели:
— Сброшен последний крест!
Бог из церквей воскрес!
Марина Цветаева, 4 сентября 1922
1~2: — "Купола в России кроют чистым золотом —
Чтобы чаще Господь замечал" (Вл. Высоцкий)
2~3: — "Какие сны в том смертном сне приснятся ?" (~ "Гамлет" ② + "Тот свет" Магритта ③)
1~4: — ч т о б ы — н а г а д и т ь (~ "Закон дан, чтобы умножилось преступление")
2~5: — «Света — тьма, нет Бога!» (Вл. Высоцкий)
3~6: — с в е т (~ "Тот свет" Магритта ③)
4~5: — "Предвагительное действо" (~ Скрябина + панк-молебен ④)
5~6: — Люцифер (лат. Lucifer — «светоносный», греч. φωσφορος — «тот, кто приносит рассвет»)
Александр Скрябин, самый непознанный русский композитор, сумевший заглянуть в высшие запредельные сферы, обладал редчайшим и удивительнейшим даром — синестезией, или «цветным слухом», когда музыка рождает цветные ассоциации и наоборот, когда цвет вызывает звуковые переживания. Среди русских композиторов нет другого такого гения, который был бы столь мистичен, как Александр Скрябин. Его творения — это сакральное действо, магия, чьи таинственные формулы вплетены в нотные символы.
Можно просто прожить с этим даром, ничего не подарив миру, а можно, как Александр Скрябин, приоткрыть дверь в миры, одни из которых светятся золотым светом на русских иконах, а другие — полыхают багровым адским пламенем.
Он верил, что музыку можно увидеть. И сам её прекрасно видел. Так, композитор утверждал, что тональность фа мажор несёт тёмно-красный цвет, ре мажор — золотистый, фа диез мажор — синий цвет торжествующего Разума. Цвета сложных тональностей композитор относил к ультрафиолетовым и ультракрасным частям спектра и цветам с металлическим блеском.
Сравнивая собственные цветосветовые ощущения, вызываемые музыкой, с ощущениями других людей, он обнаружил много совпадений. И сочиняя свои произведения, Скрябин уподоблялся художнику, нанося мазки светящихся красок на музыкальное полотно.
Два самых ярчайших в буквальном смысле этого слова произведения Скрябина, обессмертившие его имя, «Поэма экстаза» и, главным образом, «Прометей» («Поэма огня»), это, по сути, световые симфонии, выход за пределы музыки в неведомые ранее формы синтеза, где цвет звучит наравне с мелодией.
Известны надписи, сделанные Скрябиным, на партитуре «Прометея»: другие композиторы написали бы «громко», «ликующе», «торжественно», а Скрябин — «туманно», «сверкающе», «светоносная волна». Благодаря ему впервые в мировой практике в музыкальном произведении прозвучал «голос огня», а «партия света» выступила на равных с инструментальными партиями и даже выписана на отдельном нотном стане музыкальной партитуры.
Скрябину принадлежит идея создания уникального аппарата со странным названием — «тастьере пер люче», или, если, по-русски — световой клавир. Устройство представляло собой диск с установленными по кругу двенадцатью лампочками. При исполнении музыки лампочки должны были мигать разными цветами в соответствии с изменением музыки. Введение в произведение «партии света», по мнению композитора, должно было усиливать впечатление от музыки. Однако несовершенная по тем временам техника не могла полностью реализовать удивительный замысел Скрябина: лампочки лишь тускло мигали, раздражая слушателей. Первая же попытка воспроизвести световую партию окончилась провалом и дискредитировала всю гениальную идею.
И всё-таки композитор опередил своё время, увидев новейшие музыкальные технологии.
«Прометей» («Поэма огня») занимает особое место в творчестве Александра Скрябина и совершенно уникальное — в мировом пространстве. Она — не только синтез музыки и света, но и зашифрованное учение, сплав потаённых символов и, вероятно, новая Библия, состоящая из звуков. Это тотальная гармония, воплощение теософского принципа «всё во всём», и наличие скрытых смыслов в поэме поражает.
Выбор героя, похитителя огня Прометея, для Скрябина был совершенно не случаен: «Прометей — это активная энергия Вселенной, творческий принцип. Это — огонь, свет, жизнь, борьба, мысль. Прогресс, цивилизация, свобода», — утверждал композитор. Он был одержим идеей становления из хаоса мировой гармонии. Но ангелы или демоны стояли за спиной у Александра Скрябина, когда он творил эту поэму?
Скрябина огонь завораживал. Не только «Поэма огня» была «огненной». Александру Николаевичу же принадлежат более ранние произведения на ту же тему: поэма «К пламени» и пьеса «Тёмные огни». И в каждом этом творении воспевалась не только (а порой, и не столько) животворящая пламенная сила, но и другая, демоническая ипостась огненной стихии, несущая в себе элемент магического заклятия и дьявольских чар.
Все исследователи творчества композитора сходятся на том, что Прометей у Скрябина несёт в себе черты Люцифера. Хорошо известно поразительное высказывание композитора: «Сатана — это дрожжи вселенной». Для Скрябина Люцифер был не столько злом, сколько... «носителем света» (люкс + fero), светоносной миссии.
Но какого же цвета был тот «свет» скрябинского Прометея-Люцифера? Оказывается, сине-лилового. Согласно светозвуковой системе композитора, именно ей отвечает тональность фа диез, главная тональность «Поэмы огня». Удивительное дело, такая же сине-лиловая гамма присутствует в работах других мистиков, метафизически лицезревших иные сферы бытия: у Врубеля его демоны сине-лиловые, у Блока его знаменитая «Незнакомка» тоже пронизана сине-лиловыми тонами. Сам поэт отзывался о «Незнакомке», как о «дьявольском сплаве из многих миров, преимущественно синего и лилового». Даниил Андреев в своей «Розе мира», описывая дьявольские слои, прибегает к таким описаниям: «лиловый океан», «инфралиловые зарева», «светило непредставимого цвета, отдалённо напоминающего фиолетовый».
Эзотерический план «Поэмы огня» восходит к тайне «мирового порядка». Знаменитый «прометеев аккорд» — вся звуковая основа произведения — воспринимается как «аккорд Плеромы», символ полноты и загадочности силы сущего. Шестигранный «кристалл» «прометеева аккорда» аналогичен «соломоновой печати» (или тому шестиконечнику, который символически изображён в нижней части обложки партитуры).
В «Поэме огня» насчитывается 606 тактов — сакральное число, которое соответствует триадичной симметрии в средневековой церковной живописи, связанной с темой Евхаристии (6 апостолов справа и слева от Христа).
В «Прометее» точно соблюдены пропорции «золотого сечения». Особое внимание — финальной партии хора. «Прометей» для Скрябина означал новую ступень воплощения в музыке принципа Абсолюта.
В позднем творчестве Скрябина становится заметно, что его искусство всё меньше удовлетворяет чисто эстетическим задачам и всё больше стремится стать особым ритуалом, магией, сигналом связи с мировым разумом. Он даже считал, что стал наследником утерянных во тьме веков тайных знаний о звуковой магии. Однажды Скрябин отметил: «Вам не кажется, что музыка заколдовывает время, может его вовсе остановить?» Известно и другое его выражение: «Это почти уже не музыка, не мелодия, а разговор, это заклинание звуками... Это всё нельзя так играть просто, тут надо колдовать, играя».
Для Скрябина все написанные ранее произведения были лишь этапом, лишь ступенью на пути к главному творению. Своё творчество он рассматривал не как цель или результат, а как средство решения Вселенской задачи. Главным же его произведением должна была стать «Мистерия». С её помощью Скрябин собирался завершить нынешний цикл существования мира, соединить Мировой Дух с тленной Материей в космическом эротическом акте и, таким образом, уничтожить нынешнюю Вселенную, расчистив место для сотворения следующего мира.
«Мистерия» должна была воплотиться в грандиозное действо, симфонию не только звуков, но и красок, запахов, движений, даже звучащей архитектуры. Он мечтал о движущихся линиях и формах, громадных «огненных столбах», «текучей архитектуре».
Возможно, что именно потому, что мир оказался не готов к подобной трансформе, некие высшие силы помешали Скрябину написать «Мистерию»: скоропостижная смерть от заражения крови оборвала вселенские замыслы и жизнь композитора.
Скрябин уподоблялся художнику, нанося мазки светящихся красок на музыкальное полотно
Ему удалось создать лишь безобидный вариант «Мистерии» — «Предварительное действо». Частично это произведение было утрачено, но сохранившиеся две прелюдии — вторая и четвёртая — дают некоторое впечатление о задуманном. Вообще, по мнению некоторых исследователей, эти прелюдии имеют явственное сходство с «гармонией смерти». Прелюдию №2 сам Скрябин обозначил как «астральную пустыню», что «вечно звучит, миллионы лет». Четвёртая прелюдия представляла «экстаз в мире белых лучей», по сути — саму Смерть.
Эта четвёртая прелюдия была исполнена на публике всего один раз самим композитором на своём последнем концерте, состоявшемся 2 апреля 1915 года. И у тех, кто её слышал, возникло необъяснимое леденящее чувство присутствия в зале самой Смерти, подступившей к Скрябину...
4~7: — "Нет, и в церкви всё не так": — з н а м е н и я в р е м е н и
(~ поп-Охлобыстин + молебен Pussy Riot)
5~8: — о г о н ь (~ «Прометей» = Поэма огня ⑤ & Сожжение 100000 в «Идиоте» Достоевского ⑧)
Музыкальный язык уникален тем, что его не нужно переводить. Более того, чтобы понять его, как правило, не требуется никакой подготовки, знаний и даже усилий ума. Отличие музыки от других видов искусства в том, что она не застывает, обозначив предмет или явление. Музыка — это движение, выражающее саму суть вещей. Способность музыки воздействовать на личность, изменяя поведение человека, издавна серьёзнейшим образом изучалась у разных народов. В древности музыка являлась частью культов. Исполнять её было уделом особо посвящённых жрецов.
Со временем музыкальные инструменты стали доступны. Люди перестали придавать игре на них мистический смысл. Но даже светские композиторы, окунаясь в музыкальную стихию, признавались, что «музыка даётся какой-то особой силой» (Брамс), что подлинные шедевры возникают, когда «дух начинает говорить» (Бетховен). «Музыка — путь откровения, — писал А.Н. Скрябин в 1903 году, — если бы вы знали сколь многому я научился через музыку". Таинственные звукообразы, загадочный «Прометеев аккорд», открытие впервые в истории светомузыкальных эффектов — эти дерзкие составляющие творчества Скрябина определили развитие музыки на столетие вперёд. В связи с этим, наиболее удивителен открытый, запредельный эротизм композитора, совершенно нетипичный для культуры начала 20 века. Лосев резко отозвался о нём: «Христианину грешно слушать Скрябина… и молится за него тоже грешно. За сатанистов не молятся". Непримиримость философа становится понятной уже при чтении названий произведений Скрябина: «Сатаническая», «К пламени», «Поэма экстаза», «Поэма огня» (Прометей).
«Сатана — это дрожжи вселенной», — провозгласил Скрябин после изучения «Тайной доктрины» Блаватской. Сатана, он же Люцифер, он же Прометей — это сам Дух Огня, Познания, Творческого начала. Скрябин отрицает конечную победу над злом, исповедуя примирение с этим противным христианству началом. «Что это: бред или конец христианства?» — многократно спрашивал Мандельштам в своей статье о Скрябине. Именно конец христианства — цель Мистерии Скрябина, неоконченной из-за его болезни. Смерть композитора, обладавшего крепким здоровьем, из-за фурункула на губе, потрясла современников. Многие говорили о вмешательстве Промысла, потому что открытия в музыке, которые Скрябин хотел воплотить, действительно могли бы иметь страшные последствия. Что же произошло бы, если бы «Поэма огня» была завершена? По замыслу композитора — всё человечество должно было слиться в экстазе и исчезнуть в пламени, возрождаясь в новой бестелесной форме. Центром Мистерии должен был бы стать Храм в Индии, в котором исполнялась бы судьбоносная симфония. «Храм я вижу сферическим, меняющимся, с колоннами из фимиама. Семь дней мистерии означали бы миллионы лет космической эволюции. А в конце седьмого дня должен наступить Момент Истины — вселенский экстаз, уничтожающий Бытиё и проявленный мир…Единый овладеет всем миром. Ласки экстаза — процесс творчества их нельзя и высказать», — мечтал Скрябин. «Бывают минуты, когда убийство и есть добродетель, убиваемый испытывает при этом величайшее наслаждение», — уверял он, будто ему случалось испытывать «удовольствие быть убиваемым". Биограф композитора Л.Л. Сабанеев заметил, что «А.Н. моментами прозревал свою трагедию оторванности…но не хотел в неё верить". Иногда он признавался: «Вы не знаете, как тяжело…У меня такое чувство, что за мной кто-то стоит и смотрит…» Но эти минуты проходили, и композитор снова ощущал себя вестником нового мира. « Мало, кто понимает, — писал Д. Андреев, — что в «Поэме экстаза» с поразительной откровенностью рисуется именно демонический слой с его сладострастием, массовыми сексуальными действами, с его переносом импульса похоти в космический план, и главное рисуется не под разоблачающим углом зрения, а как идеал. Слушатель же сначала смущённый, потом заворожённый этой звуковой панорамой ощущает внутреннюю размагниченность и прострацию".
Остаётся только догадываться, есть ли взаимосвязь между Мистерией Скрябина, которую он начал в 1903 году и трагическими событиями в России. Действительно ли музыка может воздействовать на окружающее с невероятной силой? Невольно вспоминается библейская легенда о разрушении стен Иерихона.
Озвученные Скрябиным идеи не умерли вмести с ним. Они нашли активных последователей, пусть и не интересовавшихся русским композитором, но утверждающих то же самое.
«Бог-это все мы!» — изрёк музыкальный идол Дж. Леннон.
«Некоторые думают, что мы заодно с Люцифером, другие считают, что мы и есть Люцифер. Нет, Люцифер — это всё!» — вторил ему Кит Ричардс (Роллинг Стоунз).
Так музыка снова стала частью культов, порождающих толпы иступлённых фанатиков. Стали петь и восхвалять того, кто искушает самоосвобождением, разрешая все чувственные и телесные наслаждения. «Подростки обожают всё страшное, громкое, всё, что приносит им ощущение счастья. Если вы дадите им всё это то, считайте, вы победили», — учил Томми Ли (группа Мотли Крю). Но так ли уж прочна эта победа? Дух зла, вызываемый со сцены, может выйти из-под контроля. Тогда вожделенная свобода обернётся жуткой, ищущей крови стихией. Во время концерта Роллинг Стоунз в Алтамонте (1969 год) после песни «Симпатия к дьяволу» растерзали подростка прямо у сцены. Напрасно музыканты взывали к беснующимся — их никто не слушал. Подобные стихийные расправы происходят периодически и сейчас. Но эти страшные последствия не вразумляют. Не вразумляют поклонников и преждевременные смерти исполнителей, которых убивает воспетый ими образ жизни.
В наше время всё, о чём мечтал Скрябин легко осуществимо. Светомузыка, пространственные стереоэффекты, голографические изображения могут превратить концерт в потрясающую Мистерию, на которой Мадонна, например, имитирует совокупление с ожившей статуей католического святого. «Главное уничтожить стыд», — проповедует звезда, приравнивая оргазм к духовному экстазу.
Что это новое сознание, освобождённое от оков устаревшей морали или путь проклятых, забывших о своей подлинной сути? Энергия, скрытая в музыке, высвобождает дремлющие в людях страсти и последствия этого трудно предугадать.
Певцы, которые сохраняют верность Христу, тоже собирают урожай на поле духовной брани. Например, после выступлений Ти-Боун Барнета многие слушатели обратились в христианство. Музыка испытывает веру на крепость, ведь так заманчиво разрешить себе слушать то, что приятно, что популярно, что расслабляет и возбуждает. Но нельзя усидеть на двух стульях. Есть вещи абсолютно несовместимые. Любящий Христа не может примириться с врагом человеческого рода-мастером искушений и обольщений. Не может, потому что знает, к чему это приведёт.
Об оставшихся верными слова из Апокалипсиса Иоанна:
«И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах.
И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома, и услышал голос, как бы гуслистов, играющих на гуслях своих.
Они поют как бы новую песнь перед престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог, научиться сей песне, кроме сих ста сорока четырёх тысяч, искуплённых от земли". (Отк 14:1-3)
6~9: — глюки протестантизма
7~8: — р у с с к и й э к с п е р и м е н т (~ "доктрина 777" Охлобыстина ⑦ & "мысль" Н. Ф. ⑧)
8~9: — в о с р е с е н и е (~ Анастасия (др.-греч. Ἀναστασία) — «воскресение», «возвращённая к жизни)
я — к л и к а б е л е н
Комментариев нет:
Отправить комментарий