A U D I O — О Т Н Ы Н Е:
Суббота: — Шёнберг-Берг-Веберн и прочая «новая музыка».
к л и к а б е л ь н о !
68. Britten: Peter Grimes (Jon Vickers, Heather Harper, Jonathan Summers,
Royal Opera House Chorus and Orchestra & Colin Davis)
Philips: London (Royal Opera House), April 1978
Royal Opera House Chorus and Orchestra & Colin Davis)
Philips: London (Royal Opera House), April 1978
Композитор, как говорится, всегда прав — особенно, если он еще и хороший дирижер. Вообще говоря, не всегда. Бенджамин Бриттен был тонким интерпретатором оперной и симфонической музыки. В 1959 году он сделал для «Decca» эталонную, как считалось, запись «Питера Граймса», оперы, которая принесла ему славу, продержавшись на британской сцене восемь послевоенных недель, а вскоре после этого завоевав и весь остальной мир. Бриттен написал роль Граймса для своего партнера Питера Пирса. И пока композитор был жив, Пирса почитали безупречным ее исполнителем, и никакие отклонения от его изображения убийцы-рыбака как человека нравственно неоднозначного — в такой же мере жертвы социальной изоляции, в какой и жестокого убийцы, — не допускалось. Опера уходила корнями в страдания двух этих мужчин, бывших в пору войны пацифистами и геями, которых юридическая система автоматически обращала в преступников. Граймс представлял собой, до некоторой степени, их кредо. И любые манипуляции с ним казались равносильными ереси.
Через год после смерти Бриттена Королевский оперный театр «Ковент-Гарден» осмелился нарушить установившуюся традицию. В новой постановке австралийца Элии Мошинского канадский тенор Джон Викерс показал совершенно другого Граймса: законченное чудовище, ужасающее вего аморальности, нисколько не смягчаемой намеками на тягу несчастного к маленьким мальчикам. Сопрано из Ольстера Хизер Харпер была противопоставлена ему в роли Эллен Орфорд, фригидной девственницы, неспособной предложить Граймсу хоть какое-то утешение. Викерс, благочестивый христианин, выражал отвращение к воплотившемуся в Граймсе злу всеми оттенками своего мощного голоса, куда более угрожающими, чем гибкие интонации Пирса. Викерс признавался, что сочинение это ему сильно не по душе, однако пел в нем с прозрачной чистотой и страстностью, очевидной здесь более, чем в какой-либо другой опере. Оркестровые интерлюдии, столь существенные для создания общей атмосферы, выходили из-под рук Колина Дэвиса, дирижировавшего оркестром, который достиг пика своей формы, жутковатыми. Правоверные приверженцы Бриттена пытались помешать постановке, а запись была оплачена по преимуществу самим театром. Именно она в большей, нежели какая-либо установившаяся традиция, мере закрепила «Граймса» в мировом репертуаре на протяжении того опасного, наступающего после смерти композитора десятилетия, в котором репутации либо утверждаются окончательно, либо сходят на нет.
Норман Лебрехт, «Маэстро, шедевры и безумие» (doc)
Через год после смерти Бриттена Королевский оперный театр «Ковент-Гарден» осмелился нарушить установившуюся традицию. В новой постановке австралийца Элии Мошинского канадский тенор Джон Викерс показал совершенно другого Граймса: законченное чудовище, ужасающее вего аморальности, нисколько не смягчаемой намеками на тягу несчастного к маленьким мальчикам. Сопрано из Ольстера Хизер Харпер была противопоставлена ему в роли Эллен Орфорд, фригидной девственницы, неспособной предложить Граймсу хоть какое-то утешение. Викерс, благочестивый христианин, выражал отвращение к воплотившемуся в Граймсе злу всеми оттенками своего мощного голоса, куда более угрожающими, чем гибкие интонации Пирса. Викерс признавался, что сочинение это ему сильно не по душе, однако пел в нем с прозрачной чистотой и страстностью, очевидной здесь более, чем в какой-либо другой опере. Оркестровые интерлюдии, столь существенные для создания общей атмосферы, выходили из-под рук Колина Дэвиса, дирижировавшего оркестром, который достиг пика своей формы, жутковатыми. Правоверные приверженцы Бриттена пытались помешать постановке, а запись была оплачена по преимуществу самим театром. Именно она в большей, нежели какая-либо установившаяся традиция, мере закрепила «Граймса» в мировом репертуаре на протяжении того опасного, наступающего после смерти композитора десятилетия, в котором репутации либо утверждаются окончательно, либо сходят на нет.
Норман Лебрехт, «Маэстро, шедевры и безумие» (doc)
Бенджамин Бриттен родился 22 ноября 1913 года в Лоустофте в графстве Саффолк в Англии. Его отец был хирургом-стоматологом, а мать певицей-любительницей. Музыкальность Бриттена проявилась очень рано. Он начал музицировать в возрасте пяти лет, и к четырнадцати годам уже сочинил десять сонат для фортепьяно, шесть струнных квартетов, три фортепьянных сюиты и ораторию. Он занимался по классу фортепьяно и виолончели. С 1928 по 1930 год Бриттен посещал школу Грехама, в графстве Хольт, а затем Королевский музыкальный колледж в Лондоне, где он учился вместе с композитором Френком Бриджем. Окончив Королевский колледж, Бриттен стал профессиональным композитором. Время от времени он сочинял музыку для документальных фильмов. Над двумя из этих документальных фильмов «Лицо угля» и «Ночная почта» он работал вместе со своим школьным товарищем из Грехама, поэтом-геем У.Г.Оденом. Эта дружба оказала большое влияние на Бриттена.
Первый успех пришел к Бриттену в 1937 году, когда он написал свои «Вариации на тему Френка Бриджа». Но этого было недостаточно, чтобы снизить растущее чувство неудовлетворенности, вызванное критическим настроением к нему в Англии. В мае 1939 года он уехал из Англии в Соединенные Штаты. С ним вместе уехал молодой тенор Питер Пиерс, которого он впервые встретил в 1937 году и с которым ему суждено было прожить до конца жизни. К тому времени Оден тоже переехал в Америку, и в 1941 году Бриттен вместе с ним сочинил первую оперу «Поль Буньян». В 1942 году, обеспокоенные обстановкой в Англии, которая сложилась в ходе второй мировой войны, Бриттен и Пиерс решили вернуться на родину, переплыв на маленьком шведском торговом корабле через Атлантику, напичканную немецкими подводными лодками. Объясняя их общее нежелание идти на военную службу, Бриттен заявил: «Всю свою жизнь я посвятил актам созидания (будучи композитором), и я не могу принимать участие в актах разрушения». Эта пацифистская линия будет сильным компонентом его музыки.
Его следующая опера «Питер Граймс» (1945) имела ошеломляющий успех. Критики заявили, что она открывает новый век английской оперы. Бриттена вскоре стали называть наиболее значительным композитором со времен сэра Эдварда Элгара (конец XIX века), может быть, даже со времен Генри Перселла (XVII век). Написанная для Питера Пиерса с его неподражаемо высоким чистым голосом опера «Питер Граймс» рассказывает историю об одном рыбаке-интраверте, который подвергнулся остракизму со стороны местного общества после того, как три его юных помощника умерли в таинственной последовательности. Музыкой, время от времени то темной, то светлой, Бриттену удалось показать трогательную драму социального конформизма и изоляции индивидуума. В опере ясно прослеживаются мотивы, подчеркивающие гомоэротический акцент в отношениях Граймса с его учениками.
Успех «Питера Граймса» продолжила серия опер, в большинстве которых главные партии исполнял Пиерс: как трагикомический герой в комической опере «Альберт Херринг» (1947), капитан Вир в «Билли Бадде» (1951), написанной по либретто Е.М. Форстера, граф Эссекский в «Глориане» (1953), сексуально двусмысленный Питер Квинт в «The Turn of the Screw» (1954), сумасшедшая женщина в «Реке Курлю» (1964) и Густав Ашербах в «Смерти в Венеции» (1973). В этой последней опере, по новелле Томаса Манна, Бриттен, наконец, дает полное музыкальное и драматическое выражение гомосексуальности, которая время от времени уже слегка проявлялась во многих его сценических постановках. Бриттен и Пиерс вели очень напряженную профессиональную жизнь. Их друг Вульф Шершен оставил нам воспоминания об их отношениях: «Питер Пиерс помогал Бенджамину, когда тот готов был „сойти с рельсов“ или только возникал на это намек. Он был мудрым человеком „второго плана“… Он имел тот дух стабильности, которого не было в Бене. Я имею в виду то, что Бен был кипучим, непредсказуемым, а Питер был тихим, основательным человеком».
Среди тех писем, что сохранились из их переписки во время непродолжительных разлук, есть одно письмо Пиерса, датированное 1940 годом: «Было так чудесно получить твое письмо… Я был так опечален тем, что ты простужен и в депрессии, что хотел прыгнуть в самолет, чтобы перелететь к тебе и тут же успокоить, я бы всего тебя зацеловал, а потом всего тебя „blown“, а потом… и… и тогда ты бы стал теплым, как тост!.. Ich liebe dich, Io t'amo, Jeg elske dyg (?), Je t'aime, мой маленький белобедрый красавец, я ужасно люблю тебя».
Их союз был одним из самых выдающихся в этом столетии. Кроме опер, специально для Пиерса были написаны три церковных песни, «Les Illuminations» для тенора, рожка и струнного оркестра (1939) на основе поэзии Рэмбо, и «Семь сонетов из Микеланжело» для тенора и фортепьяно (1940).
Одной из наиболее важных работ в блестящем творчестве композитора является монументальный «Военный реквием» (1962), в котором величественная тема католической Мессы Мертвых постоянно перебивается откровенными интимными вставками поэта-гея Уилфрида Оуэна (который был убит всего за несколько дней до окончания первой мировой войны). В 1947 году Бриттен купил дом в Альдебурге, небольшом городке в графстве Саффолк, где был впервые поставлен «Питер Граймс», недалеко от дома его детства. В следующем году он организовал ежегодный Альдебургекий фестиваль искусств, который стал одним из главных фестивалей искусств всего мира. В 1976 году королева Елизавета II пожаловала ему звание пэра — лорд Бриттен из Альдебурга. Бриттен умер 4 декабря 1976 года в Альдебурге. Питер Пиерс пережил его на десять лет.
Бенджамин Бриттен был одним из самых значительных английских композиторов XX столетия. Его оперы и «Военный реквием» громко взывают к чувствам милосердия, пацифизма и взаимопонимания. Затрагивая гейские темы, сначала с большой осторожностью, а с годами все более откровенно, он оказал огромное влияние и подвигнул к творчеству многих талантливых молодых людей. Двадцатое столетие видело целую плеяду замечательных композиторов-геев, которые были, в большей или меньшей степени, «изгоями» всю свою жизнь. Среди них Аарон Копланд, Френсис Поулэнк, Самуэль Барбер, Леонард Бернстайн, Вирджил Томпсон, Ганс Вернер Генце, Нед Рорем, Дэвид Даймонд, Джон Кориглиано и, конечно, величайший гений — Джон Кейдж. Среди всех этих выдающихся композиторов я выбрал Бриттена, благодаря его открытым отношениям с Питером Пиерсом и использованию им в музыке темы геев. Из огромного множества композиторов-геев XX столетия именно Бриттену наиболее успешно удалось сделать это.
Пол Рассел, «100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок»
Комментариев нет:
Отправить комментарий