Я страстный человек.
Д о с т о е в с к и й
Да поймите же, тут окончательная бесполость, а не трансвестизм и даже не круговая порука "райских жертв", тут новой "благой вестью" и человечье-собачьим братством попахивает, а нюх у этих тварей, сами знаете...
Олег ЛИКУШИН, «День нищих»
БЛЕСК ЗВЕЗДЫ, В КОТОРУЮ ПЕРЕХОДИТ НАША ДУША ПОСЛЕ СМЕРТИ, СОСТОИТ ИЗ БЛЕСКА ГЛАЗ СЪЕДЕННЫХ НАМИ ЛЮДЕЙ.
... И ЛИЦО ПОКОЛЕНИЯ БУДЕТ СОБАЧЬИМ.
СЕРИАЛ "ДНЕВНИК УБИЙЦЫ" (2002)
Д о с т о е в с к и й
Да поймите же, тут окончательная бесполость, а не трансвестизм и даже не круговая порука "райских жертв", тут новой "благой вестью" и человечье-собачьим братством попахивает, а нюх у этих тварей, сами знаете...
Олег ЛИКУШИН, «День нищих»
БЛЕСК ЗВЕЗДЫ, В КОТОРУЮ ПЕРЕХОДИТ НАША ДУША ПОСЛЕ СМЕРТИ, СОСТОИТ ИЗ БЛЕСКА ГЛАЗ СЪЕДЕННЫХ НАМИ ЛЮДЕЙ.
... И ЛИЦО ПОКОЛЕНИЯ БУДЕТ СОБАЧЬИМ.
СЕРИАЛ "ДНЕВНИК УБИЙЦЫ" (2002)
к л и к а б е л ь н ы !
S A P I E N T I S A T !
1~2: — «РУССКОЕ СКОПЧЕСТВО» (~ «ПИМЕН КАРПОВ» + SAPIENTI SAT !)
2~3: — «ЛЕНИН = ГРИБ МУХО-МОР» (~ SAPIENTI SAT + «ГЕНЕРАЦИЯ МУХОМОРОВ» !)
1~4: — «ИУДА = ГРИБ ПОД-ОСИНОВИК» (~ SAPIENTI SAT !!!)
2~5: — «БРАТ АЛЁША» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !!!!)
3~6: — «“ОДНОВРЕМЕННЫЕ” МАНИФЕСТЫ ПОСТМОДЕРНА» (~ SAPIENTI SAT !)
4~5: — «БРАТ ПАВЕЛ» (~ SAPIENTI SAT !!!!)
5~6: — «БРАТ ИВАН» (~ SAPIENTI SAT !!!!!)
4~7: — «БЫТЬ ИЛЬ НЕ БЫТЬ ?» (~ SAPIENTI SAT !)
5~8: — «БРАТ МИТЯ» (~ SAPIENTI SAT !!!!)
6~9: — «ИНСТАЛЛЯЦИЯ (МОНТАЖ АТТРАКЦИОНОВ)» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
7~8: — «ОТ ЖИВОГО СОЗЕРЦАНИЯ К ПОДПОЛЬНОМУ МЫШЛЕНИЮ» (~ SAPIENTI SAT !!)
8~9: — «ИЗ ПОДПОЛЬЯ — К ПРАКТИКЕ !» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !!)
(много букв о главном)
Первое, что хочется сказать: традиционная трактовка «Карамазовых» любого думающего, вменяемого человека неизбежно приведёт к мысли, что это не роман, а недоразумение.
В нём всё через жопу.
Всё надумано, нелепо, неубедительно.
Вот, скажем, «старец» Зосима. Принято считать, что Достоевский его срисовал с Амвросия Оптинского. По счастливому стечению обстоятельств, я-таки знаю: что такое Амвросий и другие оптинские старцы. Так вот, достоевский Зосима — это КАРИКАТУРА на них!
Прежде я думал, что это косяк.
Не вышел у Фёдора-мастера каменный цветок, сколько он ни тужился.
«Ну, не шмагла я, не шмагла».
Мысль о том, что Достоевский сознательно нарисовал карикатуру прежде мне в голову не приходила.
Между тем, в романе есть на это прямое указание — «старец» же «провонял»!
Если бы речь шла о «благоговейной портретистике», вони бы не было. Не могло быть! Но она есть.
Почему бы не предположить, что Достоевский не толст, а тонок — нарисовал не старца, а ряженного: не Амвросия Оптинского, а гундяевского дружка Илия Ноздрина?
Если предположить, что Достоевский — пророк, сумевший точно изобразить омерзительный тип лжестарца нашего времени, всё становится на свои места.
В конце концов, в «Бесах» у Достоевского есть Тихон. Старец, не старец, но его образ — никакая не карикатура. Там все грамотно, красиво, уместно. И раздраженное ставрогинское «проклятый психолог» там — в масть.
Совсем ДРУГОЕ дело — востренькая мордочка Зосимы-Ноздрина.
А все вокруг: «Ах, святой! Ах, духовность! Ах, прозорливец!»
И только Ракитин чётко вскрывает механизм лжесвятости: хитрожопый лжестарец поюзал в «пиаровских» целях грядущий карамазовский криминал. Вот только пожать плоды не успел — «провонял» незадолго до убийства. А кабы не «провонял», о "прозорливости" его слагали бы легенды.
При традиционном прочтении мы имеем «хорошего» Зосиму и «плохого» Ракитина. Но при традиционном прочтении «Карамазовы» — вообще, доброго слова не стоят. Давайте, ради эксперимента допустим, что автор нарочно обмазал сусальными соплями упырей, а персонажей, которые их разоблачают, намеренно сделал отталкивающими. Весь этот камуфляж — чтобы обмануть цензуру.
А теперь беритесь за любую торчащую из романа ниточку и тяните. Эффект будет неожиданный и мощный — «Карамазовы» откроют свою подлинную подоплёку и засверкают, как алмаз…
Я попробовал и с удивлением обнаружил, что «Карамазовы» — это вершина достоевской романистики. Шедевр. Просто раньше я его не понимал…
Говорят, Ликушин убедительно доказал, что реальный убийца — Алексей Федорович. Мол, в продолжении романа это должно было открыться, но автор скоропостижно скончался.
Я Ликушина не читал (дай Бог сам роман перечитать!), но готов поверить ему на слово. Потому что при переворачивании «с головы на ноги» ровно это и должно получиться!
Алёша — это прельщённый келейник лжестарца. Всюду шныряет в подряснике. Повадки херувимчика. Респекты за «чистоту» и «святость» принимает как должное. «Да, блядь! Я такой! Безгрешный сука, как агнец! А еще я миротворец! А еще я никого не осуждаю! Хожу, и не осуждаю. Затем, собственно, и хожу, чтобы не осуждать. Чтобы люди смотрели на меня и хуели: «Гляди ка, он же ж никого не осуждает!» А я глазки потуплю, покраснею и кротко так: «Угу. Не осуждаю. Вот такой я человек. А может ангел. Не знаю точно». И ножкой паркет шкарябает…
Одно из двух: либо Достоевский также тупорыл, как нынешние «православные», либо это тончайшая, филигранная разводка — автор маскирует монстра ровно настолько, чтобы дурак проглотил, а умный задумался (или хотя бы почувствовал «какую-то лажу»).
Не могу не признать: я — дурак. Проглотил. Вместе со всеми.
И, как положено набитому дураку, записал в дураки умного Достоевского.
Только сейчас начинаю что-то понимать. Собственно, об этом и пишу…
Конечно, сильнее всего «переворачивание» сказывается на оценке образа Смердякова. У меня еще окончательно новое отношение к нему не сложилось. Поделюсь «путевыми заметками»…
Первое, что бросается в глаза — тайна рождения. Там своеобразная версия «непорочного зачатия» (мать Смердякова — изнасилованная блаженная).
Второе: отверженность. Смердяков — бастард, сосланный в лакейскую.
При таком раскладе есть только два варианта: мститель или шут. Смердяков — шут.
Настоящий шут мстителем быть не может. Мститель восстанавливает «попранную справедливость», стремится занять место, которого он был несправедливо лишен и т.д. Актёра принудили играть «кушать подано», а он грезит о роли «героя-любовника» (или хотя бы считает эту роль завидной, своей). Таков мститель.
У шута всё иначе. Он, вообще, не на сцене — он в зрительном зале. Для шута очевидна надуманность сюжета, ничтожность исполнителей главных ролей, папье-машовость «золота», картонность мечей и клюквенность «крови». Единственный тип коммуникации с участниками спектакля, который шуту не претит — троллинг. Шут — это тот, кто троллит королей. Быть шутом — значит, быть круче любого принца. Круче самого короля. В конечном счете, это единственная самостоятельная позиция в мире. Все остальные — зависимые.
Люди играют роли. Роль «богатого», «знатного», «бедного», «святого», «влюблённого», «распутного», «умного». Иван же нефига не умен. Он играет роль умного. Также, как белокурая бестия в подряснике играет роль святого. Только Карамазов-отец играет сразу несколько ролей (тем он и интересен): «на экспорт» — роль шута, «для внутреннего употребления» — роль короля-самодура (плюс роль скупого, плюс роль развратника и мн.др.) Только Смердяков не играет. Он есть то, что он есть — шут. Природный. Родившийся от сочетания смердящей безгрешности и чистого карамазовского шутовства.
Сцену, в ходе которой Смердяков озвучивает своё гениальное религиозное кредо, Достоевский оформил, как классический диалог короля с шутом — «Валаамова ослица заговорила!» То есть, Смердяков прожил полжизни молчком. Мог бы всю оставшуюся жизнь молчать. Но съехались надутые самодовольные принцы — почему бы не потроллить, раз карта легла? А значит, троллинг для него — не потребность, а возможность, потенция. Он может троллить или молчать — по своему усмотрению. Он свободен. В отличие от захлёбывающихся словами недоумков, которым он вынужден подавать уху.
Помните, как Карамазов-отец вякнул: «Это он для тебя старается».
А умник-Иван самодовольно поддакнул: «Уважать меня вздумал».
Наивный чукотский подросток! :-))) В этой короткой реплике он поместился весь. Без остатка…
Как известно, Иван засрал полромана своим тупым «богоискательством»/«богоборчеством». Между тем, одно слово «валаамовой ослицы» умнее всего, что он сказал, подумал, написал за всю свою никчёмную жизнь.
Что же сказал Смердяков? Три вещи:
1. Всякий, кто называет себя «верующим» — лжец. Потому что не сможет пройти элементарный евангельский тест: сбросить гору в море.
2. «Горно-морской» тест Иисуса Христа — не разводка. Вера, действительно, способна горами двигать. Более того, наверняка есть люди или, хотя бы, один человек, который этот тест способен пройти. Но это, совершенно точно, не Гундяев и не Ноздрин. Вообще, никто из тех, кто гордо называет себя «верующим». Так называемые, «верущие» не имеют ни малейшего преимущества перед «неверующими», иноверцами, агностиками, атеистами и т.д. Более того, «верующие» — всех их хуже. Потому что приписывают себе честь, которой заведомо недостойны — т.е. цепляют на пиджак чужие ордена и прутся без очереди.
3. «Неверие» (или «маловерие») — не грех, а слабость, свойственная всем людям. Уповать можно только на милость, которая стяжается покаянными слезами. Такими, как у отца бесноватого, который на вопрос: верит ли он в способность Иисуса исцелить его сына ответил слёзной просьбой: «Помоги моему неверию!» Очевидно, что в основе здесь: признание себя неверующим. А значит, самодовольный дурак, называющий себя «верующим», автоматически лишается малейшего шанса на милость Творца.
А теперь сравните эти тезисы тем, что наговорили «братья-улыбайте» на страницах романа — с «великими инквизиторами», «слезинками ребёнков», «красотой, которая страшная сила» и т.д. и т.п. Вам не кажется, что «валаамова ослица» аннулировала одним махом сразу всю эту высокопарную чепуху? Только смердяковские тезисы имеют ценность, богословское содержание и глубину. Остальное — «белый шум», характеризующий персонажей. Их трёп даёт представление о «сортах глупости». И только…
Вообще-то, надо все сцены со Смердяковым под новым углом перечитать (дойдут руки — перечитаю). Но кое-что уже сейчас очевидно.
Во-первых, хочу поспорить с Алексеем Широпаевым, который записал Смердякова в коллаборационисты за желание победы Наполеону в 1812 году. Тут важно помнить, что Смердяков троллил тёлочку, которая простодушно дрочила на «гусарика». Я бы не стал предавать смердяковской оценке статус выстраданного кредо. Он здесь разрушитель, а не созидатель. Шёл, видит: «патриотический миф» валяется и воняет. Другой бы (Карамазов-отец, например) изнасиловал, а Смердяков — лишь пнул нагой. Походя. Без фанатизма.
Там другое интересней: сравнение себя с размазнёй-Дмитрием — мол, в отличие от него, Смердяков способен стать преуспевающим предпринимателем в сфере общепита (кафе-ресторан со специальной подачей на Петровке). Это не значит, что Смердяков обязательно кафе-ресторан откроет, что он об этом мечтает и, что называется, «копит деньги». Нет. Смердяков лишь трезво оценивает потенциал: свой и старшего брата. Шут, вообще, бесстрастен. И бескорыстен. Избавленному от привязанностей и заблуждений Смердякову просто «любопытно».
Помните, «с умным человеком и поговорить любопытно»? Если бы у Ивана было хоть немного мозгов, он бы почувствовал ад, сочащийся из этих слов, и отказался бы от титула «умный». Но Иван глуп. Потому он — удобный объект для троллинга...
Надо будет перечитать сцены, в которых Смердяков играется с «умником», как сытый кот с обоссаным мышонком. И с петлёй в финале тоже надо разобраться…
____
Ну, и резюме напоследок: прошу считать меня «смердяковцем».
Хоть имя дико, но мне ласкает слух оно. А вам?
Пишет Владимир Голышев (golishev), 2012-10-28 17:57:00
к л и к а б е л е н !
Комментариев нет:
Отправить комментарий