Чем рассказывать мне, что в данной вещи хотела дать — я, лучше покажи мне, что сумел от неё взять — ты.
Народ, в сказке, истолковал сон стихии, поэт, в поэме, истолковал сон народа, критик (в новой поэме!) истолковал сон поэта.
Критик: последняя инстанция в толковании снов. Предпоследняя.
МЦ, «ПОЭТ О КРИТИКЕ»
Хочу я того или не хочу, а вся моя, и косноязычная и вдохновенная, на экспромте, песнь о Достоевском и его гениальнейшем творении — романе «Братья Карамазовы» есть не что иное, как «пифийный бред» над извергающей ядовитые испарения бездной — той бездной, которую увидел и которую прошёл, прошагал, каторжански прошаркал, во всём её неэвклидовом квадриллионе вёрст, величайший пророк и заговорщик мировой литературы. Прошёл и исчез — не сорвался в неё, но исчез. Исчез, оставив по себе большее, чем роман — тайну, которая ещё более головокружительна и захватывающа, чем тайна Пушкина. Если вернуться к той формуле, которую Рене Генон применил к мифу: «он говорит, сохраняя молчание», то она, эта формула, насколько это возможно ёмко при своей сжатости, выражает явление, которое иначе как «мифом Достоевский», наверное, не назовёшь. Единственным, пожалуй, отвечающим требованию синонимического ряда, может быть определение, данное самим Достоевским — данное всякому подлинно художническому: «золотое слово». Схоже, не правда ли, ведь «молчание — золото»!
… Это очень опасная игра — с подменой понятий, определений, с вольными трактовками и интерпретациями в той или иной мере непонятого. Розанов заменил определение жанра «Великого инквизитора» — с поэмы на легенду. «Легенда» пошла гулять по белу свету, собирая свою жатву, перекочевала из вольных художеств в строгую науку. Приставленная к тулову текста новая голова сотворила с целым восприятия нечто похожее на искорёженную фантастику «Головы профессора Доуэля»…
Поэма много ближе к мифу, чем легенда. Поэма — изначально — и есть миф, эпос, Гомер и Гезиод, куда как большее и куда таинственнейшее — мистически таинственнейшее, потому миф «говорит, сохраняя молчание».
Как Достоевский, как весь Достоевский…
Олег ЛИКУШИН, «Портреты в ноябре. КРАСАВЧИК»
(Россия. Москва. 29 марта 2010 года от Р.Х.)
Народ, в сказке, истолковал сон стихии, поэт, в поэме, истолковал сон народа, критик (в новой поэме!) истолковал сон поэта.
Критик: последняя инстанция в толковании снов. Предпоследняя.
МЦ, «ПОЭТ О КРИТИКЕ»
Хочу я того или не хочу, а вся моя, и косноязычная и вдохновенная, на экспромте, песнь о Достоевском и его гениальнейшем творении — романе «Братья Карамазовы» есть не что иное, как «пифийный бред» над извергающей ядовитые испарения бездной — той бездной, которую увидел и которую прошёл, прошагал, каторжански прошаркал, во всём её неэвклидовом квадриллионе вёрст, величайший пророк и заговорщик мировой литературы. Прошёл и исчез — не сорвался в неё, но исчез. Исчез, оставив по себе большее, чем роман — тайну, которая ещё более головокружительна и захватывающа, чем тайна Пушкина. Если вернуться к той формуле, которую Рене Генон применил к мифу: «он говорит, сохраняя молчание», то она, эта формула, насколько это возможно ёмко при своей сжатости, выражает явление, которое иначе как «мифом Достоевский», наверное, не назовёшь. Единственным, пожалуй, отвечающим требованию синонимического ряда, может быть определение, данное самим Достоевским — данное всякому подлинно художническому: «золотое слово». Схоже, не правда ли, ведь «молчание — золото»!
… Это очень опасная игра — с подменой понятий, определений, с вольными трактовками и интерпретациями в той или иной мере непонятого. Розанов заменил определение жанра «Великого инквизитора» — с поэмы на легенду. «Легенда» пошла гулять по белу свету, собирая свою жатву, перекочевала из вольных художеств в строгую науку. Приставленная к тулову текста новая голова сотворила с целым восприятия нечто похожее на искорёженную фантастику «Головы профессора Доуэля»…
Поэма много ближе к мифу, чем легенда. Поэма — изначально — и есть миф, эпос, Гомер и Гезиод, куда как большее и куда таинственнейшее — мистически таинственнейшее, потому миф «говорит, сохраняя молчание».
Как Достоевский, как весь Достоевский…
Олег ЛИКУШИН, «Портреты в ноябре. КРАСАВЧИК»
(Россия. Москва. 29 марта 2010 года от Р.Х.)
к л и к а б е л ь н ы !
S A P I E N T I S A T !
0~2: — «ПИФИЯ» (~ СМ. ЭПИГРАФЫ + SAPIENTI SAT !)
1~2: — «... КАК: “ЧИТАТЕЛЬ ДОСТОЕВСКОГО (ЭЛИТАРЕН)”» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
2~3: — «ЛИКУШИН КАК СЕКРЕТНОЕ ОРУДИЕ ВЛАСТЕЙ» (~ SAPIENTI SAT !)
1~4: — «... КАК: “ПОЗИЦИОНЕР ОППОЗИЦИЙ”» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
2~5: — «ВЫЯСНЯЮЩИЙ “ЧЕЛОВЕКА ГРЕХА”» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
3~6: — «ДЕМОНИЗАЦИЯ ПУТИНА» (~ SAPIENTI SAT !)
4~5: — «ХРИСТОЛИКИЙ СЧАСТЬЕФИКАТОР» (~ SAPIENTI SAT !)
5~6: — «ЧОРТОВА СЧАСТЬЕФИКАЦИЯ» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !!!!!)
4~7: — «ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ (НИЦШЕ): “ДВОЙНИКИ ПОКОЙНИКОВ ПО УЛИЦАМ ХО-ДЯТ !..”»
(~ SAPIENTI SAT !)
5~8: — «ПОКОЛЕНИЕ У: У-БОГОЕ ПОКОЛЕНИЕ: “У ХРИСТА ЗА ПАЗУХОЙ”»
(~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
6~9: — «СЧАСТЬЕФИКАЦИЯ: ПРОГРЕСС: ПЕРЕРОЖДЕНИЕ ЗЕМЛИ: РУССКИЙ КОСМИЗМ»
(~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
7~8: — «ПОКОЛЕНИЕ КОПИЙ» (~ SAPIENTI SAT !)
8~9: — «БЛАЖЕННЫ НИЩИЕ ДУХОМ: “О БЛАЖЕНСТВЕ ВСЕЛЕННОЙ”» (~ SAPIENTI SAT !)
10~8: — «ПОКОЛЕНИЕ π» (~ SAPIENTI SAT !)
«Как Достоевский, как ВЕСЬ Достоевский…»
Комментариев нет:
Отправить комментарий