«Сергей Вячеславович не любит евреев?.. — Зато евреи очень любят Сергея Вячеславовича.»
Саша Пузрин, отъезжая в Израиль
Некий господин Ковнер из Вильны, одного из тех еврейских местечек, в которых особым шиком считалось знание Торы “на иглу” (испытуемый не глядя должен был назвать слова, “наколотые” на острие прошедшей сквозь страницы иглы), желая помочь больной девушке, подпитывавшей его романтический интерес, совершил кражу и в 1877 году, уже с каторги, отправил каверзное письмо Достоевскому, поднимая в этом письме со всей страстностью и серьезностью еврейский вопрос. Достоевский удосужился ответить. Сто лет спустя другой господин, чьи родственники погибли в Минске в 1941 году (а он, спрятавшись на огуречной подводе, будучи пятнадцатилетним мальчиком, спасся), достал “вставочку” (так в Ленинграде, справедливо утверждает он, называли перьевую ручку) и приступил к написанию романа “Лето в Бадене”, своеобразного обращения к Достоевскому, с помощью которого намеревался раскрыть в художественной форме тот же самый навязший в зубах и застрявший в сердце “еврейский вопрос”. Достоевский был мертв и ответить не мог.
О романе Леонида Цыпкина “Лето в Бадене”
Саша Пузрин, отъезжая в Израиль
Некий господин Ковнер из Вильны, одного из тех еврейских местечек, в которых особым шиком считалось знание Торы “на иглу” (испытуемый не глядя должен был назвать слова, “наколотые” на острие прошедшей сквозь страницы иглы), желая помочь больной девушке, подпитывавшей его романтический интерес, совершил кражу и в 1877 году, уже с каторги, отправил каверзное письмо Достоевскому, поднимая в этом письме со всей страстностью и серьезностью еврейский вопрос. Достоевский удосужился ответить. Сто лет спустя другой господин, чьи родственники погибли в Минске в 1941 году (а он, спрятавшись на огуречной подводе, будучи пятнадцатилетним мальчиком, спасся), достал “вставочку” (так в Ленинграде, справедливо утверждает он, называли перьевую ручку) и приступил к написанию романа “Лето в Бадене”, своеобразного обращения к Достоевскому, с помощью которого намеревался раскрыть в художественной форме тот же самый навязший в зубах и застрявший в сердце “еврейский вопрос”. Достоевский был мертв и ответить не мог.
О романе Леонида Цыпкина “Лето в Бадене”
к л и к а б е л ь н о !
к л и к а б е л ь н ы !
Комментариев нет:
Отправить комментарий