В объяснённом мире ничто не может иметь смысла, кроме безумия.
Предмет, который досконально осмотрели, лишается своей ценности. Разве не так же бывает, когда мы проникаем в суть человека? После этого ему лучше исчезнуть. Не столько ради того, чтобы защитить себя, сколько из целомудрия, из желания скрыть свою ирреальность все люди носят маски. Срывать эти маски — значит губить и людей, и себя. Решительно, слишком долгое пребывание под Древом Познания ни к чему хорошему не приводит.
Есть нечто святое в каждом живом существе, которое не знает, что живёт; в любой форме жизни, не затронутой сознанием. Тот, кто никогда не завидовал растительной жизни, не в состоянии понять трагедию человеческого существования.
Если чересчур настойчиво проклинать время, оно не замедлит отомстить: оно заставляет меня принять позу просителя и вынуждает сожалеть об этом. Как я мог помыслить о нём, как об аде? Ад — это настоящее, остающееся недвижным, это напряжение монотонности, опрокинутая вечность, которая никуда не ведёт, даже к смерти, в отличие от времени, которое течёт, развёртывается, одаривает хотя бы утешением ожидания, пусть даже печального. Но чего ждать здесь, в самой нижней точке падения, откуда дальше некуда падать и где нет даже надежды, что внизу разверзлась ещё одна пропасть. И чего ещё ждать от страданий, которые подстерегают нас, не дают о себе забыть и внушают ощущение, будто лишь они одни и существуют, что в принципе так и есть? Если ещё можно всё начать сначала, прямо с ярости, этого рывка к жизни, этой возможности явления света, то всё обстоит иначе, если начинать с этой вневременной опустошенности, с этого постепенного самоуничтожения, этого погружения в бесконечные, деморализующие и безысходные самоповторы, из которых выбраться можно было бы как раз лишь с помощью всё той же ярости.
Когда бесконечное настоящее перестаёт быть временем Бога, чтобы стать временем Дьявола, всё портится, становится бесконечным повторением непереносимого, всё устремляется в эту пропасть, в которой тщетно ждёшь развязку и в которой гниёшь в бессмертии. Тот, кто падает туда, вертится как только может, бессмысленно дёргается и ничего не создаёт. Именно так любая форма бесплодия и бессилия превращается в частицу ада.
Сиоран (Чоран, Cioran), «Искушение Существованием»
Предмет, который досконально осмотрели, лишается своей ценности. Разве не так же бывает, когда мы проникаем в суть человека? После этого ему лучше исчезнуть. Не столько ради того, чтобы защитить себя, сколько из целомудрия, из желания скрыть свою ирреальность все люди носят маски. Срывать эти маски — значит губить и людей, и себя. Решительно, слишком долгое пребывание под Древом Познания ни к чему хорошему не приводит.
Есть нечто святое в каждом живом существе, которое не знает, что живёт; в любой форме жизни, не затронутой сознанием. Тот, кто никогда не завидовал растительной жизни, не в состоянии понять трагедию человеческого существования.
Если чересчур настойчиво проклинать время, оно не замедлит отомстить: оно заставляет меня принять позу просителя и вынуждает сожалеть об этом. Как я мог помыслить о нём, как об аде? Ад — это настоящее, остающееся недвижным, это напряжение монотонности, опрокинутая вечность, которая никуда не ведёт, даже к смерти, в отличие от времени, которое течёт, развёртывается, одаривает хотя бы утешением ожидания, пусть даже печального. Но чего ждать здесь, в самой нижней точке падения, откуда дальше некуда падать и где нет даже надежды, что внизу разверзлась ещё одна пропасть. И чего ещё ждать от страданий, которые подстерегают нас, не дают о себе забыть и внушают ощущение, будто лишь они одни и существуют, что в принципе так и есть? Если ещё можно всё начать сначала, прямо с ярости, этого рывка к жизни, этой возможности явления света, то всё обстоит иначе, если начинать с этой вневременной опустошенности, с этого постепенного самоуничтожения, этого погружения в бесконечные, деморализующие и безысходные самоповторы, из которых выбраться можно было бы как раз лишь с помощью всё той же ярости.
Когда бесконечное настоящее перестаёт быть временем Бога, чтобы стать временем Дьявола, всё портится, становится бесконечным повторением непереносимого, всё устремляется в эту пропасть, в которой тщетно ждёшь развязку и в которой гниёшь в бессмертии. Тот, кто падает туда, вертится как только может, бессмысленно дёргается и ничего не создаёт. Именно так любая форма бесплодия и бессилия превращается в частицу ада.
Сиоран (Чоран, Cioran), «Искушение Существованием»
S A P I E N T I S A T !
1~2: — «О Т Е Ц» (~ SAPIENTI SAT !)
2~3: — «РОДОНАЧАЛЬНИКИ» (~ SAPIENTI SAT !)
1~4: — «РУССКИЙ СУД, ОСМЫСЛЕННО-БЕСПОЩАДНЫЙ: “РАССТРЕЛЯТЬ !”» (~ SAPIENTI SAT !)
2~5: — «... КАК: “ПОДКАБЛУЧНИК A PRIORI”» (~ SAPIENTI SAT !)
3~6: — «ПАРТИЯ НОВОГО ТИПА: “ИЛЬИНИЧНА”» (~ SAPIENTI SAT !)
4~5: — «... КАК: “НИКОГО НЕ СУЖУ, КРОМЕ СУДЕЙ” (МЦ)» (~ SAPIENTI SAT !)
5~6: — «... КАК: “РЕВОЛЮЦИОНЭР-ДЕВСТВЕННИК”» (~ SAPIENTI SAT !)
4~7: — «САМОСУД: “УГОВОР, САМООГОВОР, ПРИГОВОР”» (~ SAPIENTI SAT !)
5~8: — «... КАК: “СЕМЬ-Я”» (~ SAPIENTI SAT !)
к л и к а б е л ь н ы !
6~9: — «ЭВОЛЮЦИЯ ЗАПАДНИЗМА» (~ SAPIENTI SAT !)
7~8: — «МЫ УБИЛИ ЕГО: “ВЫ И Я” (НИЦШЕ)» (~ SAPIENTI SAT !)
8~9: — «ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ» (~ SAPIENTI SAT !)
Комментариев нет:
Отправить комментарий