A U D I O — О Т Н Ы Н Е:
Вторник: — Гайдн, Моцарт, Бетховен.
Вторник: — Гайдн, Моцарт, Бетховен.
Училась в Кёльнской консерватории у Изидора Зайсса и Франца Вюльнера, затем у Теодора Лешетицкого и Эмиля фон Зауэра. В 1907 г. познакомилась, а в 1911 гг. вышла замуж за скрипача Виллема фон Хоогстратена (брак распался в 1927 г.), много концертировала в дуэте с ним. В 1920-е гг. жила и выступала преимущественно в США, упрочив мировую репутацию выдающейся исполнительницы произведений Бетховена и Брамса. В 1930 г. вернулась в Европу. В 1931 г. по инициативе Ней в Бонне был учреждён ежегодный фестиваль Народные бетховенские дни (нем. Volkstümliche Beethoventage), проводившийся до 1944 г. и ставший предшественником современного Бетховенского фестиваля.
Элли Ней поддержала установление в Германии фашистского режима, в 1937 г. вступила в НСДАП, преподавала в различных музыкальных учебных заведениях, в том числе в особой консерватории, созданной немцами в оккупированном Кракове. Известно письмо Ней Йозефу Геббельсу с вопросом, очищены ли уже Нидерланды от евреев: если да, то Ней готова была согласиться на гастроли в этой стране. По окончании Второй мировой войны на протяжении семи лет Элли Ней запрещено было выступать. После реабилитации в 1952 г. она вернулась к активной концертной деятельности, продолжавшейся до последних лет её жизни. — ВикипедиЯ
"Около Мюнхена живет старая дама, которая лучше, чем Микеланджели и Гульд чувствует, как надо играть Бетховена..." Эта фраза, как бы вскользь брошенная И. Кайзером в его книге, относится к 1965 году и, конечно, может показаться преувеличением. В те дни "старая дама" (так, с оттенком восхищения и снисходительности одновременно, прозвали Элли Ней соотечественники) была еще не только жива, но и продолжала выступать на эстраде: последний свой концерт она дала за несколько недель до смерти, в возрасте 85 лет! Уже это — достаточное свидетельство, что она вовсе не принадлежит далекому прошлому, свидетельство, убедительно подтверждаемое многочисленными записями, сделанными ею на протяжении нескольких десятилетий. Другое дело, что эта выдающаяся артистка олицетворяла для многих наших современников типичный пианизм XIX века, и олицетворяла (в отличие, скажем, от Малцужиньского) естественно, ибо ее незаурядный талант сформировался еще на рубеже столетий.
Она родилась в Дюссельдорфе, в семье фельдфебеля, выросла в Бонне, городе Бетховена, который стал для нее и местом открытия мира музыки. Затем пианистка получила фундаментальное образование в Кельнской консерватории под руководством К. Беттхера и И. Зейсса, совершенствовалась в Вене у Э. Зауэра и Т. Лешетицкого. Ее успехи были отмечены здесь премией имени Мендельсона и наградой фирмы "Ибах", а затем в 1906 году началась концертная деятельность, которую она лишь недолгое время совмещала с преподаванием в Кельнской консерватории.
На протяжении шести десятилетий Элли Ней давала сольные концерты, выступала с лучшими дирижерами, много играла в камерных ансамблях, а в 1911-1927 годах — также со своим первым мужем, голландским скрипачом Вилли ван Хоогстратеном. В молодые годы Ней поражала слушателей мужественной силой игры, страстным темпераментом, заслужившим ей прозвище "Валькирии рояля" (именно такой облик артистки сохранили нам ее ранние записи, в том числе "Бурлеска" Р. Штрауса). Но постепенна к ней пришли углубленность и уравновешенность, поставившие ее в ряд выдающихся интерпретаторов романтической музыки, и прежде всего принесшие ей славу тонкой бетховенистки. Конечно, в техническом плане, да и по мощи своей игры, она не могла конкурировать с великими виртуозами. В ее искусстве привлекало теперь иное: глубокая погруженность в музыку, значительность и осмысленность каждой фразы, царственное спокойствие и поэтичность. Эти качества придавали неповторимое обаяние ее трактовке медленных частей бетховенских сонат с их философской задумчивостью и неторопливым течением мысли.
Высокую простоту искусства Элли Ней сохранили для нас ее лучшие записи. Трудно поверить, что многие из них сделаны в середине нашего столетия; трудно по двум причинам: с одной стороны (несмотря на определенные технические огрехи), они поражают уверенным пианизмом, столь редким в этом возрасте, с другой — той "старомодностью", которая делает их похожими на архивные записи игры великих виртуозов эпохи зарождения грамзаписи. Но так же, как и последним, ей нельзя отказать в жизненной силе, убедительности замыслов и полном отсутствии штампов, рутины. Это относится к сонатам Бетховена, запечатленным в середине 50-х годов, к концертам Брамса и Симфоническим этюдам Шумана, сочинениям Моцарта и Шуберта.
Немецкий музыковед Ю. Мейер-Йостен так определил место этой артистки в пианистическом искусстве нашего столетия: "Ее образ казался многим представителям музыкальной общественности (но отнюдь не публике) уже давно поблекшим, ее концерты — чистой формальностью, а ее игра — недостаточно техничной. Но так думали или говорили те, кто не слышал Элли Ней, те, кто повторял старые анекдоты о "вдове Бетховена", кто вовсе не хотел серьезно и объективно оценить деятельность этой значительной артистки. Конечно, у нее были свои особенности, определенная наивность, которая давала повод кое-кому объявить ее в наш технический век чуть ли не „живым анахронизмом"; но действительно непреходящими оставались и остаются ее сила высказывания, творческая фантазия, к счастью закрепленная на целом ряде пластинок. Она относилась к тем, естественно, редким личностям, которые олицетворяли непрерывность традиции, восходящей к истокам многих из исполнявшихся ею замечательных сочинений".
Элли Ней была не только выдающейся артисткой, но и крупным музыкально-общественным деятелем. Еще в 1931 году она основала в Бонне бетховенские фестивали, ставшие традиционными, а после войны немало сделала для восстановления "Бетховенского зала", превратившегося в крупный центр музыкальной жизни. Недаром жители Бонна избрали ее почетной гражданкой города, а местное Общество друзей музыки — своим почетным президентом. Еще при жизни артистки вышло несколько посвященных ей монографий и сборников. И тому, кто познакомится с жизнью и наследием Элли Ней, приведенные в начале очерка слова И. Кайзера уже не покажутся столь неожиданными. Ее искусство и сегодня может служить для многих — особенно молодых пианистов — образцом подлинного музицирования.
Цит. по книге: Григорьев Л., Платек Я. "Современные пианисты". Москва, "Советский композитор", 1990 г.
Она родилась в Дюссельдорфе, в семье фельдфебеля, выросла в Бонне, городе Бетховена, который стал для нее и местом открытия мира музыки. Затем пианистка получила фундаментальное образование в Кельнской консерватории под руководством К. Беттхера и И. Зейсса, совершенствовалась в Вене у Э. Зауэра и Т. Лешетицкого. Ее успехи были отмечены здесь премией имени Мендельсона и наградой фирмы "Ибах", а затем в 1906 году началась концертная деятельность, которую она лишь недолгое время совмещала с преподаванием в Кельнской консерватории.
На протяжении шести десятилетий Элли Ней давала сольные концерты, выступала с лучшими дирижерами, много играла в камерных ансамблях, а в 1911-1927 годах — также со своим первым мужем, голландским скрипачом Вилли ван Хоогстратеном. В молодые годы Ней поражала слушателей мужественной силой игры, страстным темпераментом, заслужившим ей прозвище "Валькирии рояля" (именно такой облик артистки сохранили нам ее ранние записи, в том числе "Бурлеска" Р. Штрауса). Но постепенна к ней пришли углубленность и уравновешенность, поставившие ее в ряд выдающихся интерпретаторов романтической музыки, и прежде всего принесшие ей славу тонкой бетховенистки. Конечно, в техническом плане, да и по мощи своей игры, она не могла конкурировать с великими виртуозами. В ее искусстве привлекало теперь иное: глубокая погруженность в музыку, значительность и осмысленность каждой фразы, царственное спокойствие и поэтичность. Эти качества придавали неповторимое обаяние ее трактовке медленных частей бетховенских сонат с их философской задумчивостью и неторопливым течением мысли.
Высокую простоту искусства Элли Ней сохранили для нас ее лучшие записи. Трудно поверить, что многие из них сделаны в середине нашего столетия; трудно по двум причинам: с одной стороны (несмотря на определенные технические огрехи), они поражают уверенным пианизмом, столь редким в этом возрасте, с другой — той "старомодностью", которая делает их похожими на архивные записи игры великих виртуозов эпохи зарождения грамзаписи. Но так же, как и последним, ей нельзя отказать в жизненной силе, убедительности замыслов и полном отсутствии штампов, рутины. Это относится к сонатам Бетховена, запечатленным в середине 50-х годов, к концертам Брамса и Симфоническим этюдам Шумана, сочинениям Моцарта и Шуберта.
Немецкий музыковед Ю. Мейер-Йостен так определил место этой артистки в пианистическом искусстве нашего столетия: "Ее образ казался многим представителям музыкальной общественности (но отнюдь не публике) уже давно поблекшим, ее концерты — чистой формальностью, а ее игра — недостаточно техничной. Но так думали или говорили те, кто не слышал Элли Ней, те, кто повторял старые анекдоты о "вдове Бетховена", кто вовсе не хотел серьезно и объективно оценить деятельность этой значительной артистки. Конечно, у нее были свои особенности, определенная наивность, которая давала повод кое-кому объявить ее в наш технический век чуть ли не „живым анахронизмом"; но действительно непреходящими оставались и остаются ее сила высказывания, творческая фантазия, к счастью закрепленная на целом ряде пластинок. Она относилась к тем, естественно, редким личностям, которые олицетворяли непрерывность традиции, восходящей к истокам многих из исполнявшихся ею замечательных сочинений".
Элли Ней была не только выдающейся артисткой, но и крупным музыкально-общественным деятелем. Еще в 1931 году она основала в Бонне бетховенские фестивали, ставшие традиционными, а после войны немало сделала для восстановления "Бетховенского зала", превратившегося в крупный центр музыкальной жизни. Недаром жители Бонна избрали ее почетной гражданкой города, а местное Общество друзей музыки — своим почетным президентом. Еще при жизни артистки вышло несколько посвященных ей монографий и сборников. И тому, кто познакомится с жизнью и наследием Элли Ней, приведенные в начале очерка слова И. Кайзера уже не покажутся столь неожиданными. Ее искусство и сегодня может служить для многих — особенно молодых пианистов — образцом подлинного музицирования.
Цит. по книге: Григорьев Л., Платек Я. "Современные пианисты". Москва, "Советский композитор", 1990 г.
Beethoven !
Комментариев нет:
Отправить комментарий