«Что же за причина, почему мы часто думаем или, не стыдясь, говорим: что ж такое я сделал? Или: чем я худ? Причина тому очень естественная, и она есть новое порождение живущего в нас греха. Не замечаем потому, что не можем. Этого не позволяет нам грех: он очень хитёр и предусмотрителен. Непокровенное древо зла с первого раза могло бы стать пред взором ума и оттолкнуть от себя каждого; потому он спешит одеть его листвием, прикрыть его безобразие, и прикрывает так, что не только корня и стволов, даже и ветвей не может различить душа, в которой растёт сие древо. Эти лиственные прикрытия суть — РАССЕЯННОСТЬ И МНОГОЗАБОТЛИВОСТЬ. Рассеянность не любит жить в себе, многозаботливый не имеет свободной минуты. Один не может, а другому некогда замечать то, что происходит внутри. С первым пробуждением от сна душа их тотчас выходит из себя — и у первого уходит в мир мечтаний, у последнего же погружается в море нужных будто дел. Настоящего для них нет. Один охотнее живет в самосозданном мире и действительности касается только отчасти, ненамеренно, поверхностно; другой и мыслью, и сердцем весь впереди. Каждое дело он спешит окончить как можно скорее, чтобы приступить к другому; начинает другое и — спешит к третьему; вообще настоящим у него заняты только руки, ноги, язык и прочее, а его душа вся устремлена в будущее. Как же при таком ходе внутренних движений заметить им, что кроется в сердце?»
1~2: — «... КАК: “РАССЕЯННОСТЬ”» (~ SAPIENTI SAT !)
2~3: — «... КАК: “МНОГОЗАБОТЛИВОСТЬ”» (~ SAPIENTI SAT !)
1~4: — «СОЗЕРЦАНИЕ МНОГОГО» (~ SAPIENTI SAT !)
2~5: — «... КАК: “Л Ю Б И М Ы Й”» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
3~6: — «СОЗЕРЦАНИЕ ОДНОГО» (~ SAPIENTI SAT !)
4~5: — «БАРАНИЙ ВЗГЛЯД № 1» (~ SAPIENTI SAT !)
5~6: — «БАРАНИЙ ВЗГЛЯД № 2» (~ SAPIENTI SAT !)
4~7: — «МОЖЕТ, И СЕЛО РОДНОЕ ВДРУГ СПАЛИТ» (~ SAPIENTI SAT !)
7~8: — «МЫ НА ГОРЕ ВСЕМ БУРЖУЯМ МИРОВОЙ ПОЖАР РАЗДУЕМ» (~ SAPIENTI SAT !)
5~8: — «КАК НЕ ЛЮБИТЬ РОДНОЙ МОСКВЫ ?» (~ SAPIENTI SAT !)
6~9: — «А МОЖЕТ, ВДРУГ, БРОСИТ ВСЁ И УЙДЁТ В ИЕРУСАЛИМ» (~ SAPIENTI SAT !)
8~9: — «Р У С С К А Я Г О Л Г О Ф А» (~ SAPIENTI SAT !)
Фёдор Достоевский в своём романе «Братья Карамазовы» использовал эту картину Крамского
для описания одного из персонажей — Смердякова:
У живописца Крамского есть одна замечательная картина под названием «Созерцатель»: изображён лес зимой, и в лесу, на дороге, в оборванном кафтанишке и лаптишках стоит один-одинёшенек, в глубочайшем уединении забредший мужичонко, стоит и как бы задумался, но он не думает, а что-то «созерцает». Если б его толкнуть, он вздрогнул бы и посмотрел на вас, точно проснувшись, но ничего не понимая. Правда, сейчас бы и очнулся, а спросили бы его, о чём он это стоял и думал, то наверно бы ничего не припомнил, но зато наверно бы затаил в себе то впечатление, под которым находился во время своего созерцания. Впечатления же эти ему дороги, и он наверно их копит, неприметно и даже не сознавая, — для чего и зачем, конечно, тоже не знает: может, вдруг, накопив впечатлений за многие годы, бросит всё и уйдет в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть, случится и то, и другое вместе. Созерцателей в народе довольно.
Вы — Астарит (Разрушитель). Финикийцы считали, что Астарит является противником цивилизации. Видя сотворённое, он не ценит его как нечто положительное и всегда противопоставляет себя существующему порядку вещей. Вам могут быть присущи тёмные устремления и вера в первородные "хаос" и "анархию". При этом вы очень умны, эффектны и эпатажны. Вы умеете заставить себя слушать и проникаться вашими идеями. Вы — настоящий лидер и великолепный оратор, обладающий высоким "магнетизмом". Вам легко даётся искусство гипноза. Финикийцы считали, что пока Боги посылают на землю Астаритов, общество постоянно будет улучшаться и искоренять «язвы», на которые умело давят Астариты в борьбе за "Хаос".
Facebook
... так вот, кто мочился Дугину в рот — не Головин, а сам Астарот!
ВКонтакте
к л и к а б е л ь н ы !
к л и к а б е л ь н ы !
S A P I E N T I S A T !
0~2: — «КОГДА РУЛИТ ДИТЁ» (~ SAPIENTI SAT !)
1~2: — «А С Т А Р О Т» (~ СМ. ЭПИГРАФ + SAPIENTI SAT !)
2~3: — «АНАНАСНЫЙ КОМПОТ» (~ SAPIENTI SAT + SAPIENTI SAT !)
С того самого момента, как я впервые прочитал Дугина и узнал некоторые противоречия его мировоззрения, передо мной стоял вопрос, на который я очень долго не мог ответить — как, собственно, относиться к Дугину? Просто отбросить его как банального слугу системы и христианского ретрограда не получается — масштабы личности не те, далеко не те. Безусловно принять его со всеми противоречиями, часто имеющими характер не синтеза, но беспорядочного смешения элементов — тоже не выход.
Поэтому будем объективны: в современном культурном дискурсе из ныне живущих Дугин — одна из самых ярких и противоречивых фигур. С одной стороны, приверженец православного традиционализма: тысячи тех, кто, одурманенные его идеями, вернулись под защиту православной церкви, видя под каждым кустом беса, а в каждом ином учении — Сатану. С другой — создатель изощреннейшего декаданса Hans Ziversа и мистического нонконформизма Штринберга (оба — псевдонимы самого Дугина), изумительнейших статьи о креацианизме и манифестанциализме («Режим воды» — одно из самых реалистических изложений процесса становления Мага). И тут же — сотрудничество с Воробьевским в «охоте на ведьм» и поиск «сатанизма» под каждым углом, причем в наиболее радикальной форме.
Не удивительно ли, что одна из наиболее метафизически грамотных статей о Кроули «Учение Зверя: о неприемлемости поспешной оценки Кроули» написана именно Дугиным, и более того, эта статья стала опорным пунктом выстраивания школы телемитской метафизики именно для традиционных телемитов?
И этот же автор, с небольшим разрывом во времени, пишет явно бредовую статью «Человек с соколиным клювом», где в лучших традициях паранойи выводит фигуру Кроули как чуть ли не главу мирового фашистского заговора, а потом еще и в своем интервью какому-то православному радио называет Кроули «сатанистом» и тайным идеологом церкви саентологии! Впрочем, связь Телемы и саентологии действительно есть — Рон Хаббард украл у неудачливого ученика Кроули Джека Парсонса ряд секретных разработок и, поняв только самую малую часть, принялся делать на этом деньги. Отношение самого Кроули к Хаббарду было крайне неуважительным.
«Блаженны не ведающие и заблуждающиеся, ибо откроется им»… но здесь явно не тот случай. Дугин прекрасно знает реальное положение вещей, а если истина оказывается ему не выгодна, он легко перешагивает её, как корягу на дороге. Кстати говоря, в отношении «фашизма», в котором Дугин обвиняет Кроули, идя против исторических фактов, сам Дугин куда более неоднозначен. В ранних эссе Дугин откровенно идеализирует фашистское ананербе, как обитель тайных знаний, открывшую дорогу к Туле. Более того — в сборнике «Русская вещь» Дугин напрямую утверждает, что если идея требует жертв, нужно не задумываясь уничтожить хоть треть человечества. Однако потом изрядно адаптированный Дугин начинает открещиваться от своих старых взглядов, и в одной из конспирологических работ он уже утверждает, что «евразийская идея не могла принять фашизм, как систему подавления».
Раздвоение личности? Безумие? Или какой-то запредельный, инфернальный цинизм? Интересно, что литература, в особенности фантастика, изобилует описаниями миров, где преследованиями руководят сами же представители этого вида — начиная от романа Братьев Стругацких «Обитаемый остров» и заканчивая ставшим уже культовым аниме-сериалом «Эльфийская песня». А поскольку, как известно, невозможно придумать ничего, что не соответствовало бы реальности в той или иной грани и смысле, то выводы можно делать самим.
Дугин проговаривается в одной из своих ранних песен, написанных под псевдонимом Hans Zivers, «Гоэтия» или «Астарот». Песня впечатляет своей экспрессией, крайней декадентской экзальтацией — «ем тела убиенных детей, пьем напитки вскрытых утроб». Но если посмотреть глубже, если не очаровываться этой поэзией инферно, многое становится ясно…
Аркан Дурак — это непростой аркан. Юродивый среди карнавала, святой дух, мечущийся над водами, ветер — свободный и безграничный. Изначальный ноль. Но ноль не как небытие, а как потенциальность всякого бытия, его источник и питающие корны. В книге Влада Лебедько «Медитация на Джокере» нетрудно узнать нулевой аркан, который постоянно ведет и испытывает героя, будучи символом живого в его бытии. Исчезновение аркана Дурак здесь символизирует «вторую смерть», наступающую раньше первой. Страшнее нет ничего: «потеря дурака», наверное, и является грехом против Святого духа, когда остается только мертвая схоластика и манипуляция смыслами, которые давно покинул живой дух божественной игры.
Колода мертва без Дурака. Это состояние Кощея бессмертного, пленившего все видимые проявления жизни, но трепещущего перед таинственным Ничто, которое для него означает смерть. Он становится Астаротом самому себе, а ведь герой песни «Астарот» — это клиппот Юпитера, который выражается в жажде неограниченной власти и контроля. Дугин сам назвал имя и диагноз той реальности, в которой он находится
В одной из последних работ Дугин вводит понятие археомодерна — состояния, когда архаичные (традиционные) элементы эклектично смешаны с элементами модернизма. Это состояние сам Дугин определяет как болезненное, поскольку такое положение не дорастает даже до осознанного конфликта и как бы зависает в точке небытия, ведь только конфликт полярностей является условием достижения интеграции. Но если подумать, то определение «археомодерн» — в наибольшей степени применимо к самому Дугину. Ибо он сам — жертва демона Астарота, первый среди равных археомодернист, пророк эклектичного смешения смыслов и значений, постмодернистский борец с постмодерном.
Побываю в других разрядах, послушаю везде. То-то и есть что надо послушать везде, а не с одного лишь краю, чтобы составить понятие. Авось наткнусь и на утешительное.
Одним из главных масонских символов является буква "G". Одно из значений — первая буква слова "геометр", так масоны называют Всевышнего. Геометрия — масонский сайт !!!
* DiGiTaL, 15 апреля 2013 17:01
А ещё на Ж начинается слово *Жопа* таинственно, да?
* Нестор_Махно, 16 апреля 2013 2:42
я где то читал что через жопу они посвящаются в масоны.
* лыжник, 16 апреля 2013 16:51
Ж..до масоны, значит не правильно, Жо..па масоны, вот как.
«Ваша любовь к жизни да будет любовью к вашей высшей надежде — а этой высшей надеждой пусть будет высшая мысль о жизни. Но ваша высшая мысль должна быть вам приказана — и она гласит: человек есть нечто, что должно превзойти.»
А после двенадцати, к часу ночи в полную тишь случилось так, что в дом внезапно с жестокой силой ворвался ярый грозный вихрь, объял весь дом железной рукой, так если б всем готовил погибель. Студенты в страхе вскочили с постели, думая, всем настал конец. И стали утешать один другого, выйти за дверь никто не смел. И каждый слышал леденящий душу свист и шипение, как будто дом был полон ужей, гадюк и прочих мерзких гадов. Тут дверь в комнату доктора Фауста распахнулась, и стал он кричать о помощи. Но голос хриплый был слышен снова, и всё слабей, и скоро Фауст умолк. Друзья решились войти к несчастному только когда забрезжил день. Они не увидели его больше, лишь комната всюду была забрызгана кровью, и мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одной стены к другой. Да ещё лежали глаза и несколько зубов: жуткое и ужасающее зрелище! Тут начали студенты плакать и причитать над ним, искали его повсюду и наконец нашли его тело за домом на навозной куче. Страшно было на него взглянуть, так изуродованы были его лицо и все части тела.
В. Рождественский
Крылатый лев сидит с крылатым львом
и смотрит на крылатых львов, сидящих
в такой же точно позе на другом
конце моста и на него глядящих
такими же глазами.
Львиный пост.
Любой из них другого, а не мост
удерживает третью существа,
а на две трети сам уже собрался,
и, может быть, сейчас у края рва
он это отживающее братство
покинет.
Но попарно изо рта
железо напряжённого прута
у каждого из них в цепную нить
настолько натянуло звенья,
что, кажется, уже не расцепить
скрепившиеся память и забвенье,
порыв и неподвижность,
верх и низ,
не разорвав чугунный организм
противоборцев.
Только нежный сор
по воздуху несёт какой-то вздор.
И эта подворотенная муть,
не в силах замутить оригинала,
желая за поверхность занырнуть,
подёргивает зеркало канала
нечистым отражением.
Над рвом
крылатый лев сидит с крылатым львом
и смотрит на крылатых львов напротив:
в их неподвижно-гневном развороте,
возможно, даже ненависть любя,
он видит повторённого себя.
Фреска представляет некоторый склон: чем выше на картине некоторая точка, тем далее от зрителя точка, ею изображаемая. Следовательно, по мере поднятия взора, глаз должен был бы встречать фигуры все меньшие, в силу перспективного сокращения. Это, между прочим, видно из того, что нижние фигуры загораживают собою верхние. Но, что касается до размеров их, то величина фигур возрастает по мере их повышения на фреске, т.е., значит, по мере их удаления от зрителя. Таково свойство того духовного пространства: чем дальше в нем нечто, тем больше, и чем ближе, — тем меньше. Это — обратная перспектива. Усмотрев ее, и притом столь последовательно проведенною, мы начинаем ощущать полную свою несоизмеримость с пространством фрески. Мы не втягиваемся в это пространство; мало того, оно нас выталкивает на себя, как выталкивало бы наше тело ртутное море. Хотя и видимое, оно трансцендентно нам, мыслящим по Канту и Эвклиду.
(Павел Флоренский о “Страшном Суде” Микель Анджело)
2~3: — 1) Богоматерь; 2) д у х о в н а я реальность
1~4: — Б о г (~ «Есть Троица Рублёва, значит, есть Бог». — Флоренский)
2~5: — "... и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (От Иоанна 8.31.32)
Следует думать, что не случайно совпали в тот день два знаменательных события — сошествие Святого Духа и еврейская Пятидесятница. Ветхозаветная Пятидесятница отмечала избавление евреев из египетского рабства и начало свободной жизни в союзе с Богом. Сошествие Святого Духа на верующих в Иисуса Христа осуществляло освобождение верующих от власти дьявола и было началом нового, благодатного союза с Богом в Его духовном Царстве. Так праздник Пятидесятницы стал днем, когда ветхозаветная теократия, начавшаяся от Синая и долго управлявшая обществом через суровый письменный закон, заменилась новозаветной, в которой верующими людьми руководит Сам Бог, в духе свободы и любви (Рим. 8 гл.)
3~6: — ю р о д с т в о (~ "лицо скорбной юродивой" Достоевского!)
4~5: — о. Павел Флоренский
5~6: — "... яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем" (Мф. 11, 25)
Явление св. Марка представлено в том же пространстве, что и все действующие лица, и небесное видение кажется телесной массой, имеющей вот-вот упасть на головы свидетелей чуда. Тут не уклониться от воспоминания о натуралистических приемах работы Тинторетто, подвешивавшего восковые фигурки к потолку, чтобы натуралистически точно передать их ракурсы. И — небесное видение оказалось, действительно, не более как восковой отливкой на подвесе, наподобие елочных херувимов. Такова художественная неудача при слиянии пространств разнородных (Флоренский, “Обратная перспектива”).
«Чудо Святого Марка» Тинторетто
6~9: — Андрей Тарковский
7~8: — с п а с е н и е (~ «Апостол Марк освобождает раба от мученической смерти» Тинторетто)
8~9: — с м е р т ь (~ могила Андрея Тарковского, кладбище Сент-Женевьев-де-Буа)
«Троица» Рублёва после первой реставрации 1905 года
«Сикстинская мадонна» Рафаэля
... у Рафаэля — равновесие двух начал, перспективного и неперспективного, соответствующее спокойному сосуществованию двух миров, двух пространств. Это — не потрясает, но умиляет, — подобно тому, как если бы бесшумно раздёрнулась перед нами завеса иного мира, и нашим глазам предстала бы — не сцена, не иллюзия в этом мире, а подлинная, хотя и не вторгшаяся сюда, иная реальность. Намёк на такое свойство своей пространственности Рафаэль даёт в “Сикстине” — завесами раздвинутыми (Флоренский, “Обратная перспектива”).
«Сошествие Святого Духа» Эль Греко
«Апостол Марк освобождает раба от мученической смерти» Тинторетто
Явление св. Марка представлено в том же пространстве, что и все действующие лица, и небесное видение кажется телесной массой, имеющей вот-вот упасть на головы свидетелей чуда. Тут не уклониться от воспоминания о натуралистических приемах работы Тинторетто, подвешивавшего восковые фигурки к потолку, чтобы натуралистически точно передать их ракурсы. И — небесное видение оказалось, действительно, не более как восковой отливкой на подвесе, наподобие елочных херувимов. Такова художественная неудача при слиянии пространств разнородных (Флоренский, “Обратная перспектива”).
«Страшный Суд» Микель Анжело
Фреска представляет некоторый склон: чем выше на картине некоторая точка, тем далее от зрителя точка, ею изображаемая. Следовательно, по мере поднятия взора, глаз должен был бы встречать фигуры все меньшие, в силу перспективного сокращения. Это, между прочим, видно из того, что нижние фигуры загораживают собою верхние. Но, что касается до размеров их, то величина фигур возрастает по мере их повышения на фреске, т.е., значит, по мере их удаления от зрителя. Таково свойство того духовного пространства: чем дальше в нем нечто, тем больше, и чем ближе, — тем меньше. Это — обратная перспектива. Усмотрев ее, и притом столь последовательно проведенною, мы начинаем ощущать полную свою несоизмеримость с пространством фрески. Мы не втягиваемся в это пространство; мало того, оно нас выталкивает на себя, как выталкивало бы наше тело ртутное море. Хотя и видимое, оно трансцендентно нам, мыслящим по Канту и Эвклиду (Флоренский, “Обратная перспектива”).
Страшный суд. Кант постулировал Бога, бессмертие души, свободу воли. "Практический разум" Канта был, очевидно, надёжно привязан к интересам нашего земного, преходящего существования. И здесь, на отмели времён, пожалуй, можно кое-как просуществовать с этими постулатами. Большинство людей даже и без всяких постулатов обходятся, живут как придётся, всецело поглощённые заботами и забавами текущего дня. Но когда надвигается dies irae, dies illa, тогда и заботы, и забавы, и постулаты теряют свою власть и свое очарование. Человек видит, что вовсе не в том дело, постулировал ли он или не постулировал, верил он или не верил. Страшный суд, которым мучилось так средневековье и о котором так основательно забыла наша современность, вовсе не есть выдумка корыстных и невежественных монахов. Страшный суд — величайшая реальность. В минуты редкие, правда, — прозрения это чувствуют даже наши положительные мыслители. На страшном суде решается, быть или не быть свободе воли, бессмертию души — быть или не быть душе. И даже бытие Бога ещё, быть может, не решено. И Бог ждёт, как каждая живая человеческая душа, последнего приговора. Идёт великая борьба, борьба между жизнью и смертью, между реальным и идеальным. И мы, люди, даже не подозреваем, что творится во вселенной, и глубоко уверены, что нам и знать этого не нужно, точно это нас совсем и не касается! Мы думаем, что важнее всего устроиться получше и поудобнее и что даже философия, как и всё создаваемое человеком, главным образом, должна способствовать спокойному и беспечному существованию! (Лев Шестов)
«ЯВЛЕНЬЕ ДОСТОЕВСКОГО НАРОДУ»
(к л и к а б е л ь н о !)
Иван Петрович грохнулся в обморок:
Только г-жа Имлиева начала свой рассказ о происходившем с её непосредственным участием сеансе, лицо Ивана Петровича покрылось будто бисером, мелкой испариной и сделалось бледно. Он встал с своего места и подошёл к окну, но растворить створку не решился, и так и стоял, отвернувшись и точно рассматривая что-то на улице, внизу. Он весь дрожал и чувствовал, что будет ещё хуже. На минутку ему почудилось, будто внизу, в улице, мимо дома прошла, отстукивая тростью шаги по тротуару, знакомая какая-то фигура. "Покойники по улицам хо-дят...", ― прошептал Иван Петрович, следя за удаляющейся из виду фигурой. Он прижался лицом к прохладному стеклу и услыхал, как за его спиной, с восторженностью свидетеля и с ноткою таинственности в голосе произнесены были Мастридией Автономовной Имлиевой жутчайшие из слышанных им когда-либо слов:
― ... Дух, точно на исповеди, в каком-нибудь храме и какому-нибудь священнику, святому человеку, признался в совершении его вместилищем ― вместилищем самого гнусного порока, кошмарного преступления, совращения...
Иван Петрович испустил жуткий крик и рухнул, как стоял, во весь рост ― навзничь.
Ликушин, «День нищих» Олег Ликушин, оставив невразумительную записку, уехал в деревню:
¿Aspirar al cielo? No; ¡al reino de Dios! Y a todas horas, día tras día, alza por miles de bocas nuestro pueblo está plegaria a nuestro Padre que está en los cielos: ¡venga a nos en tu reino! “¡Venga a nos en tu reino!” y no “llévanos a tu reino”; es el reino de Dios el que ha de bajar a la tierra, i no ir la tierra al reino de Dios, pues este reino ha de ser reino de vivos y no de muertos. Y ese reino cuyo advenimiento pedimos a diario, tenemos que crearlo, y no con oraciones sólo; con lucha...
Перевод (с испанского): «Стремиться к небу? Нет, к обретению Царства Божия! И ежечасно, день за днем, из тысяч уст нашего народа слышится мольба к Отцу нашему на небесах: “Да придет Царствие Твое! Да придет Царствие Твое!”, а не “Возьми нас в Свое Царствие”; Царство Божие должно сойти на землю, а не земля достигнуть Царства Божия, потому что это Царствие должно быть царством живых, а не мертвых. Царствие, о наступлении которого мы молим ежедневно, мы сами должны создать, и не только молитвами, но и борьбой…»
Автор: Мигель де Унамуно.
Текст: Житие Дон Кихота и Санчо по Мигелю де Сервантесу Сааведре, объясненное и комментированное Мигелем де Унамуно.
Не суть, как я осмеливаюсь думать. Не суть.
Хотя обо всём этом (и о многом другом, сопутствующем) можно рассуждать самозабвенно и/или до самозабвения. И то: есть до небес превозносимые артисты, упоённые сценой, кадром и микрофоном (и публикой); есть писатели, повелевающие азбукой, синтаксисом и читателем; есть другие, гордо живущие напророченными Энди Уорхолом пятнадцатью минутами всехней «славы»… Но клавиатор — разве он из них и с ними, разве он «плоть от плоти», а не отшельник и изгой?
Нет, дамоспода, решительное нет. Вернее, так — он, этот вымышленный мною клавиатор, ни «да» и ни «нет», он — всего лишь вопрошание, которое по определению больше всякого (и даже невозможного по невероятности) ответа. Этот глупый клавиатор искренне верует, что человек до тех пор человек, пока не ободняет в практике и ремесле ответствований, пока хоть малая вопросительная загогулина язвит его душу, не желающую тихенько улечься в прокрустово ложе «0-1-0-1-0-1…»
И выходит глупец к краешку обрыва и шепчет — как бы сам для себя и сам себе, а с собою — неминуемо — Ангелу, его дурака хранящему:
Лю-ди — какое всё-таки странное это слово! Вот ей-ей — «китайщиной» отдаёт, и именно ведь слово тут корень, потому сами-то люди — скорее призраки, чем подлинно существа, очарованные узники, что заключены в речь подобно гомункулу, запертому в колбе алхимического сткла, хрупкого точно истлевшая плоть, и вязкого точно мечта о вечности.
Говорить о прошлом как о настоящем умеют сказочники; их любят дети и безъязыкие мечтатели. Говорят о прошлом как о прошедшем мемуаристы и историки; эти, крепко схваченные реальностью бытия как факта, не имели случая сочинить вдохновенную сказку, где грань между вымыслом и фактом более чем условна — её нет. *
О прошлом как о будущем, резко выпрямив склонение на времена, вещуют пророки, одною ногою стоящие на кромке преисподней, другой — посреди Рая; для них жизнь как смерть, смерть как жизнь, и они не вполне уже люди, а, скорее, сказка и дальнее припоминание о человеках, ангельские голоса в пустыне, отбросившие густую тень ужасающих воображение текстов.
Лю-ди — какое, всё-таки, это странное слово, ради которого, собственно, весь мiр пошол, а с ним и настоящий сыр-бор (куда денешься) развернулся…
* Позднее, по факту клавиации настоящего текстика (именно — текстика) не без некоторого удивления наткнулся я (в одной неглупой книжке) на упоминание о том, что русский философ Семён Франк метафорировал нашевсёлого Пушкина как «само бытие, обретшее голос». Странным мне показалось столь странное для философа и религиозного мыслителя (научный факт) определение: человеку верующему доподлинно известно, что Бытие со Слова, то есть с «голоса» как бы и началось; оно, правду говоря, и есть — Голос. В Пушкине же, если поверить господину Франку, Голос наконец «обрёл себя», что, как ни крути педаль, а со всех сторон перебор и недолёт.
Ну да Бог с ним, с Франком: люди, они и не такое, случалось, из любви к Слову отчебучивали. Потому — не суть. А суть, наверное и всё-таки в том, что y ese reino cuyo advenimiento pedimos a diario, tenemos que crearlo, y no con oraciones sólo; con lucha... con lucha... con lucha...
Словом, странное это слово — лю-ди.
к л и к а б е л ь н ы !
Г-на Неврозова, если неправильно сочтут, посадят, наконец, в дурку... А настоящий сумасшедший назовёт, наконец, все вещи своими именами:
СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ЕСТЬ ДЕНЬ ВЕЛИЧАЙШЕГО ТОРЖЕСТВА! В РОССИИ ЕСТЬ КОРОЛЬ. ОН ОТЫСКАЛСЯ. ЭТОТ КОРОЛЬ МЫ. ИМЕННО ТОЛЬКО СЕГОДНЯ ОБ ЭТОМ УЗНАЛ МЫ.
