Я пишу музыку, возбуждаемую умом
и умом же постигаемую.
Маурисио Кагель
и умом же постигаемую.
Маурисио Кагель
к л и к а б е л е н !
Третья стала чисто шнитковским решением классического инструментального цикла симфонии (без вокала, с добавлением органа) из четырех частей, длительностью сорок пять—пятьдесят минут. Получив предложение от Лейпцигского оркестра, посвятив сочинение австро-немецкой музыке, он придумал уникальный для симфонии метод воплощения идеи. А главное — нашел в себе мужество доверить произведению для Германии еще никем не высказанную концепцию — печального конца, заката великой истории немецкой музыки (хотя отнюдь не заката Европы, Запада). Шнитке стал на путь зашифровки в симфонии определенных слов-идей и ключевых для истории музыки имен австро-немецких композиторов. К ним он добавил излюбленные в его полистилистике музыкальные ассоциации с теми или иными стилями в виде аллюзий и квазицитат. Символические слова и названия в симфонии — это Erde (земля), Deutschland, Leipzig, Thomaskirche (церковь Св. Фомы в Лейпциге, где работал Бах), Gewandhaus, das Böse (зло). В музыкальную ткань они внедряются следующим образом: из слов отбираются буквы, соответствующие названиям нот, и превращаются в музыкальные обороты. Например, Erde — e-d-d-e, мотив ми-ре-ре-ми. Введено неслыханное количество имен австро-немецких композиторов — тридцать три: И.-С.Бах с тремя сыновьями, также их общая фамилия BACH, Г.-Ф. Гендель, Й. Гайдн, В.-А. Моцарт, Л. Бетховен, Ф. Шуберт, К.-М. Вебер, Ф. Мендельсон-Бартольди, P. Шуман, И. Брамс, P. Вагнер, А. Брукнер, Г. Малер, М. Регер, И. Штраус, P. Штраус, А. Шёнберг, А. Берг, А. Веберн, П. Хиндемит, Г. Эйслер, П. Дессау, К. Орф, К.-А. Хартман, К. Вайль, К. Штокхаузен, Х.-В. Хенце, Б.-А. Циммерман, М. Кагель. Фамилии композиторов превращаются в темы-монограммы и также вводятся в музыкальную ткань. Например, Anton Bruckner — a-b-c-e, оборот ля-Си-бемоль-до-ми. В качестве аллюзий и квазицитат проходят различные хоралы, вступление к опере Вагнера «Золото Рейна», прелюдия Баха до мажор, концерт Моцарта ре минор, увертюра Бетховена «Эгмонт», вальсы И. Штрауса, оркестровая фактура Малера, композиторов нововенской школы, ритмы Хиндемита, пуантилизм авангарда и т. д. По тому, в какой окраске звучат темы с теми или иными именами, слышно отношение к ним автора музыки: после недостижимого художественного богатства барокко, непревзойденного совершенства классики, глубины чувств романтизма линия гениальной немецкой музыки оканчивается иссушением на творчестве современного авангардиста аргентинского происхождения Маурисио Кагеля... Придуманный Шнитке и использованный им в беспрограммной, бестекстовой симфонии смысловой метод знаменует торжество символического мышления конца второго тысячелетия. Следует подчеркнуть, что этап XX столетия совершенно исключителен в истории музыки как раз тем, что ни в одну предыдущую эпоху ее существования не было такой мощной пронизанности этого искусства символами. XX век — эпоха гипертрофированного интеллектуализма, зашифрованных значений, кодированных смыслов, порой далеко превосходящих известную средневековую «ученую темноту». И в этом отношении Альфред Шнитке, не авангардист по стилю,— одна из центральных фигур своего времени, а его Третья симфония — центральное сочинение в этом центре.
«Погружение в классику»
«Погружение в классику»
Комментариев нет:
Отправить комментарий