— Мерзость. Автор паскудных зарисовок — мразь...
— Ух, ты какой резкий... а можно узнать, ты когда талантливого человека, а он безусловно талантлив, если смог столько эмоций вызвать, мразью обзываешь, что имеешь ввиду? И вот этот искусствоведческий термин "паскудные зарисовки" не очень понятен...
— Да просто ему не понравилось, что талантливый художник хоть и в гротеске но изобразил российскую действительность. Кстати, это вот тот самый настоящий наш русский народ. А не придуманные пацтреотами "добры молодцы". И в отличии от этих самых пацтреотов, художник этот народ искренне любит и жалеет. Это по лицам на картинах хорошо видно...
(и з к о м м е н т о в)
— Ух, ты какой резкий... а можно узнать, ты когда талантливого человека, а он безусловно талантлив, если смог столько эмоций вызвать, мразью обзываешь, что имеешь ввиду? И вот этот искусствоведческий термин "паскудные зарисовки" не очень понятен...
— Да просто ему не понравилось, что талантливый художник хоть и в гротеске но изобразил российскую действительность. Кстати, это вот тот самый настоящий наш русский народ. А не придуманные пацтреотами "добры молодцы". И в отличии от этих самых пацтреотов, художник этот народ искренне любит и жалеет. Это по лицам на картинах хорошо видно...
(и з к о м м е н т о в)
Творчество художника Василия Шульженко не оставляет равнодушным никого.
Его или любят, или ненавидят, превозносят за понимание русской души и обвиняют в ненависти к ней же.
— Все эти жуткие пьяные физиономии, уродливые тела, скабрезные позы... Вас и впрямь трудно заподозрить в любви к народу!
— Я никогда не жил среди людей, которых изображаю, и не пытался влезть им в душу. В детстве был маменькиным сынком, не знал ни армии, ни зоны. Мои персонажи для меня — вроде дикарей для Кука. Насмотрелся на них в детстве, когда жил на даче под Касимовым. Они меня и пугали, и завораживали. На полотна все это выплеснулось гораздо позже, с началом перестройки.
— А что, "плохие русские лица" хорошо продаются на Западе?
— Большинство своих картин я действительно продаю в Америке, но, знаете, там как раз считают, что они просто пропитаны любовью к России! А здесь даже приятели говорят мне: "Не любишь ты русских, Вася!" Но я, как русский, имею полное право спросить: "А за что нас любить?" Да мы худшие люди в мире — злые, ленивые, завистливые! К примеру, американец скажет: "Мой сосед Сэм молодец, он такой успешный!" А наш деревенский пьяница будет ненавидеть и презирать работящего зажиточного мужика.
А миф о широкой русской душе? Широкой она становится лишь на время действия алкоголя.
— А может, американцам просто нравится видеть русских таким быдлом?
— Наоборот, глядя на мои картины, они начинают нас жалеть: "Какие несчастные люди!" Как наши передвижники писали страдающий народ, помнишь? Или как поэт Некрасов, который после роскошного обеда и партии в покер любил поглядеть на крестьян из окна своего особняка и пожалеть о горькой долюшке женской.
— Кстати, о женщинах. Не жалко так уродовать нас на картинах?
— Жалко, потому и пишу вас нечасто. Вот мужиков не жалко.
Недавно хозяйка галереи в Чикаго говорит мне: "Вася, у тебя на картинах все слишком много пьют и курят, в Америке это сейчас не популярно. Нельзя ли обойтись без этих сигарет и бутылок с водкой?" Да разве моих мужиков можно
представить трезвыми, без папиросы в зубах?!
— А сами выпить любите?
— Люблю. Бывает, и за работой пью. Художнику это нужно для вдохновения.
— А что, любовь не вдохновляет? Вы женаты?
— Нет, так и не женился, и детей не завел, о чем теперь жалею. Хотя женщин в жизни было — не пересчитать, и сейчас есть.
— А почему ваши герои на картинах сексом не занимаются? Это добавило бы им колориту!
— Помню, был в Касимове случай — молодой деревенский парень прямо в поле поймал и изнасиловал бабку лет семидесяти пяти.
Вот это была мысль изобразить.
— Эпатажа ради?
— Да какой тут эпатаж! Вот художник Кулик, наложивший прилюдно кучу под картиной, — это да. Сейчас ведь в живописи одно
направление — заставить говорить о себе любым способом. Не прославиться в веках, а побольше захапать при жизни.
— Но Пушкин, изображенный в виде обезьяны, или Толстой, висящий на турнике, — это разве не эпатаж?
— Меня другое удивило — ну кто в Америке знает Пушкина? И тем не менее его купили сразу. А вот Толстой, который там
знаменит, так до сих пор и не продался...
Его или любят, или ненавидят, превозносят за понимание русской души и обвиняют в ненависти к ней же.
— Все эти жуткие пьяные физиономии, уродливые тела, скабрезные позы... Вас и впрямь трудно заподозрить в любви к народу!
— Я никогда не жил среди людей, которых изображаю, и не пытался влезть им в душу. В детстве был маменькиным сынком, не знал ни армии, ни зоны. Мои персонажи для меня — вроде дикарей для Кука. Насмотрелся на них в детстве, когда жил на даче под Касимовым. Они меня и пугали, и завораживали. На полотна все это выплеснулось гораздо позже, с началом перестройки.
— А что, "плохие русские лица" хорошо продаются на Западе?
— Большинство своих картин я действительно продаю в Америке, но, знаете, там как раз считают, что они просто пропитаны любовью к России! А здесь даже приятели говорят мне: "Не любишь ты русских, Вася!" Но я, как русский, имею полное право спросить: "А за что нас любить?" Да мы худшие люди в мире — злые, ленивые, завистливые! К примеру, американец скажет: "Мой сосед Сэм молодец, он такой успешный!" А наш деревенский пьяница будет ненавидеть и презирать работящего зажиточного мужика.
А миф о широкой русской душе? Широкой она становится лишь на время действия алкоголя.
— А может, американцам просто нравится видеть русских таким быдлом?
— Наоборот, глядя на мои картины, они начинают нас жалеть: "Какие несчастные люди!" Как наши передвижники писали страдающий народ, помнишь? Или как поэт Некрасов, который после роскошного обеда и партии в покер любил поглядеть на крестьян из окна своего особняка и пожалеть о горькой долюшке женской.
— Кстати, о женщинах. Не жалко так уродовать нас на картинах?
— Жалко, потому и пишу вас нечасто. Вот мужиков не жалко.
Недавно хозяйка галереи в Чикаго говорит мне: "Вася, у тебя на картинах все слишком много пьют и курят, в Америке это сейчас не популярно. Нельзя ли обойтись без этих сигарет и бутылок с водкой?" Да разве моих мужиков можно
представить трезвыми, без папиросы в зубах?!
— А сами выпить любите?
— Люблю. Бывает, и за работой пью. Художнику это нужно для вдохновения.
— А что, любовь не вдохновляет? Вы женаты?
— Нет, так и не женился, и детей не завел, о чем теперь жалею. Хотя женщин в жизни было — не пересчитать, и сейчас есть.
— А почему ваши герои на картинах сексом не занимаются? Это добавило бы им колориту!
— Помню, был в Касимове случай — молодой деревенский парень прямо в поле поймал и изнасиловал бабку лет семидесяти пяти.
Вот это была мысль изобразить.
— Эпатажа ради?
— Да какой тут эпатаж! Вот художник Кулик, наложивший прилюдно кучу под картиной, — это да. Сейчас ведь в живописи одно
направление — заставить говорить о себе любым способом. Не прославиться в веках, а побольше захапать при жизни.
— Но Пушкин, изображенный в виде обезьяны, или Толстой, висящий на турнике, — это разве не эпатаж?
— Меня другое удивило — ну кто в Америке знает Пушкина? И тем не менее его купили сразу. А вот Толстой, который там
знаменит, так до сих пор и не продался...
русская сермяжная живопись
( +14 )
НАБРОСОК
Холуй трясётся. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.
Се вид Отчества, гравюра.
На лежаке — Солдат и Дура.
Старуха чешет мертвый бок.
Се вид Отечества, лубок.
Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей — куча на полу.
Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, туча...
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.
1972
И о с и ф Б р о д с к и й
Холуй трясётся. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.
Се вид Отчества, гравюра.
На лежаке — Солдат и Дура.
Старуха чешет мертвый бок.
Се вид Отечества, лубок.
Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей — куча на полу.
Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, туча...
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.
1972
И о с и ф Б р о д с к и й
Сквер
Скотный двор
Ряженые
Верхом на кентавре
Матрос и его девушки
Полёт
Видение Кольки Рыбина
Скорая помощь
Сусанна и старцы
Фавн
Цыпленок
Барин
В бурных волнах моря житейского
Вечер в городе
Пасхальный трезвон
Спящий
Грибной сезон
Сон
Дедушка, поедем домой!
Деревня
Седе Адам прямо Рая...
Диоген
Драка пастухов
"Пятачок" в Измайлово
Ленин и народ
Стремящийся
Направляющий
Купальщицы
Портрет художника
Клоун
Картошечка
Изгнание из Рая
Прогулки с бабушкой по Москве-реке
Завтрак на траве
Прогулки с отцом по ночной Москве
Заблудившийся на карнавале
Продавцы картофеля
Дудочка
Гамлет
Гроссмейстер
Лев Толстой
Распятие
Амур
Атланты
Семья
Пивная
На просёлочной дороге
Пастырь и стадо
Сортир
Упавший
1 комментарий:
маразматик художник, от слова худо - ! Сам ХУД и все у него в голове и теле худо. Что внутри у тебя, то и снаружи ваять изволишь, идиот!
Отправить комментарий