1~2: — 1) день рождения 6 мая; 2) «эдипов комплекс» в «Тайне жёлтой комнаты» Гастона Леру
2~3: — «легендарная комната» (~ Марселя Пруста ③ & Гастона Леру ②)
1~4: — женшина КАК фаллический символ (~ японка с фаллосом ④ & женщина-нос ⑤)
2~5: — Дурдом (англ. The Asylum, также сумасшедший дом, жёлтый дом, психиатрическая лечебница, дурка, психушка, клиника, Кащенко, Канатчикова дача, Белые столбы, etc…)
3~6: — «В поисках за утраченным временем» Пруста
4~5: — символические фаллосы & фаллические символы
5~6: — сумасшествие (~ «Записки сумасшедшего» Глголя ⑥ & «Белые столбы» ⑤)
4~7: — х р е н
5~8: — искусство кастратов
6~9: — «Заголимся и обнажимся!» (~ «Бобок» Достоевского)
7~8: — «хуй его знает»
8~9: — комплекс кастрации, комплекс Электры (см. комплексы на Lurkmore)
Чечилия Бартоли — давно уже не только певица, но и музыковед, историк, исследователь музыки и выдающийся подвижник. Десять лет назад она заставила весь музыкальный мир заинтересоваться оперном творчеством Вивальди, выпустив Vivaldi Album, затем предложила пересмотреть взгляды на личность Сальери (который до той поры даже у музыкантов ассоциировался прежде всего со смертью Моцарта) и на дореформенные италоязычные оперы Глюка (считавшиеся лишь подготовкой к его реформаторским произведениям французского периода). Важно, что каждый новый альбом выпускался на Западе в виде мини-книжки, содержащей обстоятельные и профессионально написанные исторические справки о записанных произведениях, их авторах и эпохе, породившей эту музыку.
В альбоме «Maria» Бартоли пошла еще дальше и выпустила коллекционное издание, представляющее собой большую полноформатную книгу о Марии Малибран (знаменитой певице XIX века, чей репертуар Бартоли исполняла на диске). Кроме того, по настоянию Чечилии, был снят документальный фильм и сделан передвижной музей, посвященный Марии Малибран. Пропаганда классического наследия, подвижничество и самая серьезная научная работа в чистом виде!
Очередной альбом Бартоли — еще один амбициозный проект по воскрешению неизвестной музыки прошлого и просвещения публики (включая и профессиональных музыкантов, которые тоже смогут узнать немало нового). Теперь главная итальянская оперная звезда сосредоточилась на творчестве суперзвезд прошлого, но не певиц, как Малибран, а певцов-кастратов. То, что сегодня нам кажется варварством и воспринимается с содроганием и отвращением, два-три века назад было обычным делом: в одной только Италии ежегодно кастрировали несколько тысяч мальчиков, некоторые из которых становились знаменитыми певцами, а остальные были обречены на жизнь, полную лишений и унижений.
Зачем нужна была кастрация? Она позволяла сохранить голос мальчика высоким и чистым, неподверженным мутации. При этом, легкие у повзрослевших кастатов были крупнее, чем у женщин (все ж таки изначально они мужчины!), а голосовые связки — сильнее и эластичнее (особенно с учетом того, что с детства голос мальчиков активно развивали). Это давало кастатам преимущества перед женщинами-певицами: они могли петь наиболее сложный репертуар, требующий исключительно длинного дыхания и в то же время — подвижности голоса. Композиторы же, зная возможности кастратов, писали для них сверх-виртуозную музыку, что обеспечивало успех и певцам, и композиторам.
Когда же в эпоху Романтизма люди вдруг поняли, что, например, Юлий Цезарь, поющий высоким женским голосом, это противоестественно, а кастрировать мальчиков (пусть даже и во имя искусства) — форменное варварство, кастраты постепенно стали сдавать свои позиции на оперной сцене. Тем не менее, окончательно традиция сошла на нет только в конце XIX века, а последний кастрат умер в 1922 году (оставив аудиозапись своего пения, что особенно ценно для исследователей). Когда же во второй половине XX века произошел всплеск интереса к оперной музыке XVII-XVIII века, оказалось, что многие оперы просто не могут быть возобновлены и записаны, поскольку партии, написанные для кастратов, выглядели слишком сложными для певиц.
В следствие этого, довольно много музыки было забыто, а партитуры арий, когда-то срывавших овации и вызывавших восторги публики, обречены были пылиться в архивах и библиотеках.
Jivien, «Погружение в классику»
В альбоме «Maria» Бартоли пошла еще дальше и выпустила коллекционное издание, представляющее собой большую полноформатную книгу о Марии Малибран (знаменитой певице XIX века, чей репертуар Бартоли исполняла на диске). Кроме того, по настоянию Чечилии, был снят документальный фильм и сделан передвижной музей, посвященный Марии Малибран. Пропаганда классического наследия, подвижничество и самая серьезная научная работа в чистом виде!
Очередной альбом Бартоли — еще один амбициозный проект по воскрешению неизвестной музыки прошлого и просвещения публики (включая и профессиональных музыкантов, которые тоже смогут узнать немало нового). Теперь главная итальянская оперная звезда сосредоточилась на творчестве суперзвезд прошлого, но не певиц, как Малибран, а певцов-кастратов. То, что сегодня нам кажется варварством и воспринимается с содроганием и отвращением, два-три века назад было обычным делом: в одной только Италии ежегодно кастрировали несколько тысяч мальчиков, некоторые из которых становились знаменитыми певцами, а остальные были обречены на жизнь, полную лишений и унижений.
Зачем нужна была кастрация? Она позволяла сохранить голос мальчика высоким и чистым, неподверженным мутации. При этом, легкие у повзрослевших кастатов были крупнее, чем у женщин (все ж таки изначально они мужчины!), а голосовые связки — сильнее и эластичнее (особенно с учетом того, что с детства голос мальчиков активно развивали). Это давало кастатам преимущества перед женщинами-певицами: они могли петь наиболее сложный репертуар, требующий исключительно длинного дыхания и в то же время — подвижности голоса. Композиторы же, зная возможности кастратов, писали для них сверх-виртуозную музыку, что обеспечивало успех и певцам, и композиторам.
Когда же в эпоху Романтизма люди вдруг поняли, что, например, Юлий Цезарь, поющий высоким женским голосом, это противоестественно, а кастрировать мальчиков (пусть даже и во имя искусства) — форменное варварство, кастраты постепенно стали сдавать свои позиции на оперной сцене. Тем не менее, окончательно традиция сошла на нет только в конце XIX века, а последний кастрат умер в 1922 году (оставив аудиозапись своего пения, что особенно ценно для исследователей). Когда же во второй половине XX века произошел всплеск интереса к оперной музыке XVII-XVIII века, оказалось, что многие оперы просто не могут быть возобновлены и записаны, поскольку партии, написанные для кастратов, выглядели слишком сложными для певиц.
В следствие этого, довольно много музыки было забыто, а партитуры арий, когда-то срывавших овации и вызывавших восторги публики, обречены были пылиться в архивах и библиотеках.
Jivien, «Погружение в классику»
Комментариев нет:
Отправить комментарий