2012-06-18 10:48
Довольно часто качаю для себя классику с этого трекера в lossless, и когда доходит до выбора с кого скачать — предпочитаю Ваши раздачи. Поэтому мне хотелось бы Вас поблагодарить за действительно огромную работу, проделанную Вами: рип диска, оформление релиза, раздача и многое другое. Так же благодарю Вас за комментарии, которые Вы часто оставляете в своих релизах — у Вас действительно отличный вкус в музыке, на который я полностью полагаюсь, и очень интересные мысли, которые всегда более чем приятно прочесть. Спасибо за все!
С уважением,
Виталий
2012-06-13 12:44
Бегло осмотрел твой сайт. Это грандиозно и великолепно — своеобразная концепция, богатое наполнение и углубленная индивидуализация. К сожалению, у меня в ближайшее время не будет времени на то, чтобы основательно полазать по этому богатству.
Я уезжаю в деревню, а тамошний интернет просто не потянет этот материал. Оставляю на возвращение.
Браво!
Виктор Астраханцев
2012-06-21 07:59
Здравствуйте, Сергей Вячеславович! Просто хотел дать знать о себе и со своей стороны узнать, как у вас дела — каким-то образом развитие Инета и социальных сетей не привело к нашей виртуальной встрече ранее, так что когда Александр Иванович Балабанов случайно заглянул на мою страницу в Одноклассниках неделю назад, я воспользовался случаем и спросил его о вас и ваших координатах.
Немного о себе — я живу уже 21 год в США, в городe White Plains, находящемся в 50 км к северу от Нью-Йорка, куда я приехал в апреле 1991 и, сменив несколько квартир в его окрестностях, купил там дом, где и живу с семьёй (жена, младший сын 14 лет, родители жены) последние 13 лет. Старшему же сыну 25, он окончил Йельский университет, работает, живёт отдельно, неженат. Мои родители живут в Москве.
В США попал я следующим образом — после 2й школы поступил на физфак МГУ, закончил отделение радиофизики, остался в аспирантуре, женился (жена Таня с факультета психологии, на год младше, в ее же группе учились первые жены Саши Грачева и Миши Журавлёва), первый сын родился в 1987, защита, остался мнсом на физфаке — а потом наш завлаб перебрался профессором в Штаты в конце 1990 (университет SUNY Stony Brook ) и пол-лаборатории прихватил с собой. Удалось это благодаря тому, что мы тогда занимались довольно модной тематикой — сверхпроводниковой электроникой. Часть народа обосновалась в том же университете, другие же, включая меня, пристроились на маленькой фирмочке Hypres, Inc, основанной сотрудниками IBM Research в 1983 после закрытия там большого проекта по созданию ЭВМ на сверхпроводниках. Поработав там 7 лет в качестве проектировщика микросхем (сверхпроводящих), я перебрался в родительскую организацию ( IBM Research ), где продолжил заниматься тем же делом, только с обычными микросхемами (а также у меня родился второй сын).
В Москве бываю где-то раз в два года (там у меня родители и младшая сестра с семьёй). В ноябре 2010 встречался с Всеволожским, Грачевым, Родионовым, Кулезневым и Беловым. Ранее пересекался с Мишей Журавлёвым и Лёшей Скоробогатовым (они сейчас живут в Петербурге и Лондоне соответственно, но часто бывают в Москве). На "однокласниках" есть многие другие (из них Женя Тараканов и Андрей Шаховской живут за океаном — Женя в Канаде, Андрей в Калифорнии). Также знаю что Митя Корчемный живёт в Израиле — его я нашёл на другой социальной сети, LinkedIn. Прилагаю фото нашей встречи с Лёшей Скоробогатовым у него на даче летом 2008 года.
Всего хорошего, и если можно, напишите немного о себе.
Сергей Рылов
Немного о себе — я живу уже 21 год в США, в городe White Plains, находящемся в 50 км к северу от Нью-Йорка, куда я приехал в апреле 1991 и, сменив несколько квартир в его окрестностях, купил там дом, где и живу с семьёй (жена, младший сын 14 лет, родители жены) последние 13 лет. Старшему же сыну 25, он окончил Йельский университет, работает, живёт отдельно, неженат. Мои родители живут в Москве.
В США попал я следующим образом — после 2й школы поступил на физфак МГУ, закончил отделение радиофизики, остался в аспирантуре, женился (жена Таня с факультета психологии, на год младше, в ее же группе учились первые жены Саши Грачева и Миши Журавлёва), первый сын родился в 1987, защита, остался мнсом на физфаке — а потом наш завлаб перебрался профессором в Штаты в конце 1990 (университет SUNY Stony Brook ) и пол-лаборатории прихватил с собой. Удалось это благодаря тому, что мы тогда занимались довольно модной тематикой — сверхпроводниковой электроникой. Часть народа обосновалась в том же университете, другие же, включая меня, пристроились на маленькой фирмочке Hypres, Inc, основанной сотрудниками IBM Research в 1983 после закрытия там большого проекта по созданию ЭВМ на сверхпроводниках. Поработав там 7 лет в качестве проектировщика микросхем (сверхпроводящих), я перебрался в родительскую организацию ( IBM Research ), где продолжил заниматься тем же делом, только с обычными микросхемами (а также у меня родился второй сын).
В Москве бываю где-то раз в два года (там у меня родители и младшая сестра с семьёй). В ноябре 2010 встречался с Всеволожским, Грачевым, Родионовым, Кулезневым и Беловым. Ранее пересекался с Мишей Журавлёвым и Лёшей Скоробогатовым (они сейчас живут в Петербурге и Лондоне соответственно, но часто бывают в Москве). На "однокласниках" есть многие другие (из них Женя Тараканов и Андрей Шаховской живут за океаном — Женя в Канаде, Андрей в Калифорнии). Также знаю что Митя Корчемный живёт в Израиле — его я нашёл на другой социальной сети, LinkedIn. Прилагаю фото нашей встречи с Лёшей Скоробогатовым у него на даче летом 2008 года.
Сергей Рылов
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,
Повисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.
Я на коне, толкни — и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так,
Не вдохновляет даже самый факт атак,
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Я на коне, толкни — и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят,
На них наложены стерильные бинты,
И не волнуют, не свербят, не теребят,
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Устал бороться с притяжением земли,
Лежу — так больше расстоянье до петли,
И сердце дергается, словно не во мне,
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Пора туда, где только "ни" и только "не".
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,
Повисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.
Я на коне, толкни — и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так,
Не вдохновляет даже самый факт атак,
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Я на коне, толкни — и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят,
На них наложены стерильные бинты,
И не волнуют, не свербят, не теребят,
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Устал бороться с притяжением земли,
Лежу — так больше расстоянье до петли,
И сердце дергается, словно не во мне,
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, — хочешь — рви, —
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого, — он или я.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды — чтоб стыли зубы — питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны — я ими печь топлю.
Не наступаю, и не рвусь, а как-то так...
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут головой, — не говорю.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
И не хочу ни выяснять, ни изменять
И ни вязать и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых — это не углы.
Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят —
На них наложены стерильные бинты!
Не бесят больше, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Не знаю скульптор, врос ли в профиль слепит ли!
Ни пули в лоб не удостоюсь — ни петли.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Толка нет, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни, — ведь уже нашли женьшень.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не пытаюсь поразить мишень.
Устал бороться с притяжением земли —
Лежу, — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне, —
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
1972.
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, — хочешь — рви, —
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого, — он или я.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды — чтоб стыли зубы — питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны — я ими печь топлю.
Не наступаю, и не рвусь, а как-то так...
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут головой, — не говорю.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
И не хочу ни выяснять, ни изменять
И ни вязать и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых — это не углы.
Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят —
На них наложены стерильные бинты!
Не бесят больше, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Не знаю скульптор, врос ли в профиль слепит ли!
Ни пули в лоб не удостоюсь — ни петли.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Толка нет, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни, — ведь уже нашли женьшень.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не пытаюсь поразить мишень.
Устал бороться с притяжением земли —
Лежу, — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне, —
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Я на коне, — толкни — я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
1972.
Комментариев нет:
Отправить комментарий