Был старик, застенчивый, как мальчик,
Неуклюжий, робкий патриарх.
Кто за честь природы фехтовальщик?
Ну конечно, пламенный Ламарк.
Если всё живое лишь помарка
За короткий выморочный день,
На подвижной лестнице Ламарка
Я займу последнюю ступень.
К кольчецам спущусь и к усоногим,
Прошуршав средь ящериц и змей,
По упругим сходням, по излогам
Сокращусь, исчезну, как протей.
Роговую мантию надену,
От горячей крови откажусь,
Обрасту присосками и в пену
Океана завитком вопьюсь.
Мы прошли разряды насекомых
С наливными рюмочками глаз.
Он сказал: "Природа вся в разломах,
Зренья нет, — ты зришь в последний раз!"
Он сказал: "Довольно полнозвучья,
Ты напрасно Моцарта любил,
Наступает глухота паучья,
Здесь провал сильнее наших сил".
И от нас природа отступила
Так, как будто мы ей не нужны,
И продольный мозг она вложила,
Словно шпагу, в тёмные ножны.
И подъёмный мост она забыла,
Опоздала опустить для тех,
У кого зеленая могила,
Красное дыханье, гибкий смех.
Осип Мандельштам, «Л а м а р к» (1932)
Неуклюжий, робкий патриарх.
Кто за честь природы фехтовальщик?
Ну конечно, пламенный Ламарк.
Если всё живое лишь помарка
За короткий выморочный день,
На подвижной лестнице Ламарка
Я займу последнюю ступень.
К кольчецам спущусь и к усоногим,
Прошуршав средь ящериц и змей,
По упругим сходням, по излогам
Сокращусь, исчезну, как протей.
Роговую мантию надену,
От горячей крови откажусь,
Обрасту присосками и в пену
Океана завитком вопьюсь.
Мы прошли разряды насекомых
С наливными рюмочками глаз.
Он сказал: "Природа вся в разломах,
Зренья нет, — ты зришь в последний раз!"
Он сказал: "Довольно полнозвучья,
Ты напрасно Моцарта любил,
Наступает глухота паучья,
Здесь провал сильнее наших сил".
И от нас природа отступила
Так, как будто мы ей не нужны,
И продольный мозг она вложила,
Словно шпагу, в тёмные ножны.
И подъёмный мост она забыла,
Опоздала опустить для тех,
У кого зеленая могила,
Красное дыханье, гибкий смех.
Осип Мандельштам, «Л а м а р к» (1932)
S A P I E N T I S A T !
Музей Франца КАФКИ в Праге
Памятник Францу КАФКЕ в Праге
Как раз между ногами загадочной фигуры, на которой восседает Кафка,
раньше проходила граница между еврейским кварталом Йозефов и христианским Старым Городом.
Дом, где родился Франц Кафка, стоит на границе бывшего гетто.
Таким образом памятник является неким пограничным связующим звеном
между разными мирами Праги, в которых жил и творил Кафка.
раньше проходила граница между еврейским кварталом Йозефов и христианским Старым Городом.
Дом, где родился Франц Кафка, стоит на границе бывшего гетто.
Таким образом памятник является неким пограничным связующим звеном
между разными мирами Праги, в которых жил и творил Кафка.
«Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое».
Франц КАФКА, «Превращение»
Франц КАФКА, «Превращение»
Комментариев нет:
Отправить комментарий