понедельник, 20 февраля 2012 г.

РЕЖИССЁРЫ: — В с е в о л о д  И л л а р и о н о в и ч  П у д о в к и н.


И я вспомнил, как в 1944 году солнечным утром Пудовкин с хохотом читал кем-то подаренную ему иностранную газету. Дал ее мне, и я увидел лицо Всеволода Илларионовича в черной рамке и под ним некролог, кажется, на словацком языке: «Мы больше никогда не увидим его с его сияющими очами…» Газета перепутала: умер Черкасов (Сергеев), игравший роль Суворова в пудовкинском фильме.

Живой Пудовкин этими уже оплаканными сияющими очами смотрел на себя самого в траурной рамке и полагал, что согласно примете ему теперь суждена очень долгая жизнь.

В начале пятидесятых годов, ставя «Возвращение Василия Бортникова» по знаменитому в то время роману Галины Николаевой «Жатва», Пудовкин бурно увлекся Достоевским.

Академический санаторий «Узкое». Пудовкин в темно-синем спортивном костюме лихо подкатывает к подъезду на лыжах. Радуется, что нашел красивые опушки и холмы. Говорит о «Преступлении и наказании». Вопреки легенде о небрежном стиле Достоевского этот роман, ликовал Пудовкин, написан блестяще.

И неожиданно подверг сомнению царившие тогда формулы.
Типические характеры в типических обстоятельствах — реализм.
Необыкновенные характеры в необыкновенных обстоятельствах — романтизм.

Какая тоска! Насколько интереснее (и это делает мировая литература!) давать типические характеры в необыкновенных обстоятельствах, а необыкновенные — в типических. Это так подходит для кино! — Валентин Берестов о Пудовкине





КОНЕЦ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (1927):
                     

ПОТОМОК ЧИНГИСХАНА (1928):

ДЕЗЕРТИР (1933):






Комментариев нет: