«Легендарная пианистка» — под таким названием вышли два альбома записей Марии Юдиной в Германии лет 25 тому назад. Её имя, её жизнь, её искусство всегда были окружены ореолом легенд, о ней постоянно говорили — обсуждали и осуждали, бурно восторгались и резко критиковали. Юдина была — Явление, Личность!
Сменилось несколько поколений музыкантов и слушателей, появились новые критерии в оценке исполнительского искусства, но Юдину время не тронуло. Её чудо пианизма — не миф, не досужие рассказы старичков-меломанов, но сегодняшнее, современное исполнительство, впечатление от которого не меркнет с годами, искусство такого масштаба и такой глубины, которые присущи только некоторым, Богом избранным личностям.
Юдинские трактовки всегда оригинальны, в манере исполнения всё — неординарно: непривычны темпы, паузы, rubato, неожиданные замедления и ферматы — острые, не смягчённые окончания, проповедническая декларативность её исполнительства, феноменальное мастерство, кристальная ясность и честность её бескомпромиссной техники, виртуозное владение звуком — от глубокого, еле слышного пианиссимо до мощнейшего оркестрового фортиссимо, через сотни оттенков пиано и форте, всегда наполненных и говорящих. Её фразировка всегда точна, выпукла и выразительна (недаром самое частое её требование к ученикам было — «фразируй»). Какой поистине божественный праздник духа и эстетического наслаждения!
Юдина записала огромный по количеству и невероятно богатый по разнообразию репертуар — от Баха до Стравинского, Хиндемита, Кшенека, Жоливе, что опровергает мнение, будто она гениальна только в исполнении Баха, Бетховена и современной музыки. На 11 — 13 дисках серии «Наследие Марии Юдиной» мы находим великолепные интерпретации Моцарта, Мусоргского, Прокофьева; большая часть записей хорошо известна, но есть и менее известные или вообще впервые изданные. Временной диапазон записей — 20 лет, от 1948 до 1969 года; это большой блок произведений Баха, два концерта и рондо Моцарта, пьесы Прокофьева, сонаты Метнера, редко исполняемые пьесы Мусоргского. Совершенно уникальны записи произведений Баха! При всей строгости, почти пуританской суровости исполнения прелюдий и фуг (большинство из них выдерживается в одной динамике от начала до конца), при совершенно железной ритмике — такое феноменальное слышание и ведение всех голосов, такая кристально ясная артикуляция (задолго до потрясшего всех нас Гульда!). И при этом совершенная свобода в выразительности, подчёркнутость характера каждой прелюдии и каждой фуги, такая ясность в проведении тем, без обязательных «выделений», как говорил Г.Г. Нейгауз. Каким-то особым касанием задерживаются на слуху длинные ноты — без специального акцента. Невероятно и прекрасно преображение звука от клавесинного в прелюдиях и фугах «Хорошо темперированного клавира» к органному в ля-минорной фуге Баха-Листа. Звук первого баса в прелюдии потрясает! Непонятно, откуда он возникает, но, взятый на меццо форте, он звучит, как громовый Глас Божий! Все тембры органа — от звонких верхних регистров до глубоких, тяжёлых педальных, и в завершении фуги, в кульминации — открытая регистровая мощность всех органных труб и удвоений! Исполнение Юдиной конгениально самому произведению.
«Хроматическая фантазия и фуга» Баха в юдинском исполнении — один из её шедевров. Регистровка и артикуляция — клавесинные, но мощное концертное звучание ближе к органному. Суровые, властные пассажи открывают фантазию, свободное, импровизационное прелюдирование приводит к драматичным, скорбным речитативам, преры¬ваемым мощными, не терпящими возражений аккордами. Тяжёлый шаг хроматической темы фуги (несение креста на Голгофу?) достигает всей своей силы и мощи в кульминации — в удвоенных басах и аккордах.
Слушать сейчас эти бесценные интерпретации, записанные в разные годы, в разных условиях, не всегда хорошо сохранившиеся технически и, что особенно важно — без визуального, почти гипнотического восприятия Юдиной за роялем — особенное, ни с чем не сравнимое ощущение!
Сменилось несколько поколений музыкантов и слушателей, появились новые критерии в оценке исполнительского искусства, но Юдину время не тронуло. Её чудо пианизма — не миф, не досужие рассказы старичков-меломанов, но сегодняшнее, современное исполнительство, впечатление от которого не меркнет с годами, искусство такого масштаба и такой глубины, которые присущи только некоторым, Богом избранным личностям.
Юдинские трактовки всегда оригинальны, в манере исполнения всё — неординарно: непривычны темпы, паузы, rubato, неожиданные замедления и ферматы — острые, не смягчённые окончания, проповедническая декларативность её исполнительства, феноменальное мастерство, кристальная ясность и честность её бескомпромиссной техники, виртуозное владение звуком — от глубокого, еле слышного пианиссимо до мощнейшего оркестрового фортиссимо, через сотни оттенков пиано и форте, всегда наполненных и говорящих. Её фразировка всегда точна, выпукла и выразительна (недаром самое частое её требование к ученикам было — «фразируй»). Какой поистине божественный праздник духа и эстетического наслаждения!
Юдина записала огромный по количеству и невероятно богатый по разнообразию репертуар — от Баха до Стравинского, Хиндемита, Кшенека, Жоливе, что опровергает мнение, будто она гениальна только в исполнении Баха, Бетховена и современной музыки. На 11 — 13 дисках серии «Наследие Марии Юдиной» мы находим великолепные интерпретации Моцарта, Мусоргского, Прокофьева; большая часть записей хорошо известна, но есть и менее известные или вообще впервые изданные. Временной диапазон записей — 20 лет, от 1948 до 1969 года; это большой блок произведений Баха, два концерта и рондо Моцарта, пьесы Прокофьева, сонаты Метнера, редко исполняемые пьесы Мусоргского. Совершенно уникальны записи произведений Баха! При всей строгости, почти пуританской суровости исполнения прелюдий и фуг (большинство из них выдерживается в одной динамике от начала до конца), при совершенно железной ритмике — такое феноменальное слышание и ведение всех голосов, такая кристально ясная артикуляция (задолго до потрясшего всех нас Гульда!). И при этом совершенная свобода в выразительности, подчёркнутость характера каждой прелюдии и каждой фуги, такая ясность в проведении тем, без обязательных «выделений», как говорил Г.Г. Нейгауз. Каким-то особым касанием задерживаются на слуху длинные ноты — без специального акцента. Невероятно и прекрасно преображение звука от клавесинного в прелюдиях и фугах «Хорошо темперированного клавира» к органному в ля-минорной фуге Баха-Листа. Звук первого баса в прелюдии потрясает! Непонятно, откуда он возникает, но, взятый на меццо форте, он звучит, как громовый Глас Божий! Все тембры органа — от звонких верхних регистров до глубоких, тяжёлых педальных, и в завершении фуги, в кульминации — открытая регистровая мощность всех органных труб и удвоений! Исполнение Юдиной конгениально самому произведению.
«Хроматическая фантазия и фуга» Баха в юдинском исполнении — один из её шедевров. Регистровка и артикуляция — клавесинные, но мощное концертное звучание ближе к органному. Суровые, властные пассажи открывают фантазию, свободное, импровизационное прелюдирование приводит к драматичным, скорбным речитативам, преры¬ваемым мощными, не терпящими возражений аккордами. Тяжёлый шаг хроматической темы фуги (несение креста на Голгофу?) достигает всей своей силы и мощи в кульминации — в удвоенных басах и аккордах.
Слушать сейчас эти бесценные интерпретации, записанные в разные годы, в разных условиях, не всегда хорошо сохранившиеся технически и, что особенно важно — без визуального, почти гипнотического восприятия Юдиной за роялем — особенное, ни с чем не сравнимое ощущение!
Профессор Виктор Деревянко,
директор инструментального департамента
Школы музыки им. Бухмана-Меты при Тель-Авивском университете,
ученик и друг М.Юдиной.
Комментариев нет:
Отправить комментарий